Черт, почему-то у будущего мужа лицо постоянно представлялось слишком знакомым. По номеру в гостинице и по совместной утренней пробежке. Прямо какое-то наваждение. Так и лезет, куда не просят, даже в ее мечты. Нет, положительно, надо срочно переезжать. Хотя, конечно, это не решит проблему, но хотя бы частично ослабит ее остроту. Она уже предчувствовала, что так просто ей теперь не отделаться. Теперь надо ждать визита в свой кабинет. Как бы на консультацию. Боже! Только сейчас до нее дошло. Ведь коллега назвал его фамилию и звание перед тем, как они начали свой соревновательный бег. Да, как говорится, от судьбы не убежишь. Она все равно тебя нагонит. Он назвал фамилию как раз того офицера, с которым она должна работать по индивидуальной программе психотерапии, по настоянию командира базы. С человеком, травмированным серьезным летным происшествием. С капитаном Стивеном Брайтоном. Прекрасный незнакомец теперь обрел не только плоть, но и имя.
Но, с другой стороны, нет худа без добра. Просто на все надо смотреть с двух сторон, уметь видеть не только плохое, но и хорошее. Любой анализ ситуации должен носить комплексный, двусторонний характер, как учили в университете. С этой точки зрения, пожалуй, это будет интересный эксперимент. Ее первая серьезная практика и проверка ее теоретических знаний. Дверь в ее будущее, в том числе к успешной разработке и защите докторской диссертации. Доктор психологических наук — это звучит красиво и выразительно. Ради этого можно потерпеть, даже некоторое время пообщаться с таким любвеобильным и удачливым на этом поприще красавчиком.
Конечно, если верить его «другу». Впрочем, это чувствовалось и без соответствующих характеристик и рекомендаций. А что, если рискнуть и еще раз попробовать пообщаться с летчиком-асом в постели? Закрыть глаза на его прошлое и посмотреть в будущее? Почему-то сегодня утром она проснулась, чувствуя жар внизу живота и липкую влажность между ногами. Потому что видела его опять во сне. И это происходит каждый раз, когда она начинает думать о нем. Просто какое-то сексуальное наваждение, сбой в биологических функциях организма. Явное нарушение биохимических процессов. Или это он обладает парапсихологическими способностями и способен зомбировать ее на расстоянии?
Может быть, тоже постоянно думает о ней. Интересно, а что он чувствует после каждого такого сеанса заочного общения? И в каком виде представляет это общение? Видимо, тоже сексуальная фантазия разыгрывается.
Ну что ж, поживем — увидим. Еще не вечер, и у нас будет много возможностей посоревноваться. Так что я жду вас, капитан Стивен Брайтон, к себе на прием. И посмотрим, кто кем будет командовать. И за кем будет окончательная победа.
Стивен провел почти весь день на командном пункте, отслеживая действия в воздухе своих питомцев и курсантов из других групп. Отрабатывалась техника выполнения отдельных сложных элементов высшего пилотажа. Близилось время выпуска очередной партии специалистов в области современного воздушного боя, и интенсивность учебного процесса резко возросла.
После последней аварии в его учебной группе такая работа вызывала у него повышенное нервное напряжение. Порой он чувствовал себя так, как будто сам сидел за штурвалом самолета, испытывая страшные перегрузки при очередном лихом развороте или уходя в пике. Да, пожалуй, если так будет и дальше продолжаться, то придется сменить характер работы. Летчик-инструктор, как и врач, не имеет право на излишнюю чувствительность. Он не может чрезмерно переживать вместе со своим обучаемым и пациентом, иначе утратит контроль над собой. Просто психика не выдержит, и он не сможет эффективно и рационально действовать. Сострадание и милосердие должны присутствовать, конечно, но в разумной, опосредованной форме и при контролируемом дозировании. Нужна внешняя беспристрастность, хладнокровие и высокий уровень профессионализма, чему мешают излишние эмоции.
Перейти на работу в обычное летное подразделение тоже не выход. Все равно будут подчиненные, и все равно он будет за них переживать. Более оптимальным является демобилизация и переход на работу в крупную авиационную компанию, занимающуюся разработкой и производством боевых самолетов. В качестве летчика-испытателя, естественно. Отвечаешь в этом случае только за себя, ну и за безмозглую машину, конечно. С его послужным списком это вполне реально. Возьмут с руками и ногами. Да и связи в этой области уже есть.
В этот момент раздумий прозвучала команда и все присутствующие, за исключением дежурного оператора у радара, обернулись. Появился командир базы, заслушавший доклад руководителя полетов и общие замечания по полетам со стороны инструкторов. Пока все шло гладко, и удовлетворенный этим полковник уже собрался удалиться. Однако затем вдруг передумал и обратился к Стивену:
— Капитан Брайтон, я могу вас отвлечь ненадолго от полетов? Пойдемте на свежий воздух, проводите немного старика.
Они спустились по лестнице вниз, к подножию башни управления полетами, и отошли в сторону.
— Ну что ж, сынок, расскажи, как дела идут, — начал издалека старый воздушный волк.
— В целом нормально, если не считать последнего происшествия.
— А по внешнему виду не скажешь. Может быть, все же поделишься тем, что тебя мучает. Я же это вижу. И могу предположить, о чем ты думаешь. У меня у самого были такие периоды, когда хотелось бросить все к черту. В том числе и после гибели твоего отца. Извини, что напомнил об этом.
— Да нет, ничего. Я тоже понимаю вашу озабоченность. Если откровенно, то, действительно, появились определенные сомнения в целесообразности продолжения такой работы. Я устал от работы с людьми, от переживаний за их жизнь и судьбу. Мне нужно что-то более нейтральное, хотя бы на какое-то время.
— Но ты же пилот. Ты родился летчиком. Я могу тебя перевести на административную должность в штаб базы. Но ты же сам не захочешь. Сам там долго не выдержишь.
— Да, боюсь, что это не решение проблемы. У меня в голове бродят другие идеи. Например, стать летчиком-испытателем где-то на фирме.
— Хочешь вообще уйти из вооруженных сил? И ты сможешь жить без армии?
— Чтобы узнать это, надо попробовать. Пока трудно сказать что-то определенное. Конечно, это будет непростой шаг для меня. Это ведь переход в совершенно другой мир. Как переезд на постоянное жительство в другую страну. Но мы ведь страна эмигрантов, нам не привыкать. Наши предки тоже когда-то принимали непростое решение покинуть старую родину, чтобы обрести будущее для себя и своих детей. Может быть, и мне удастся сделать такой шаг. И он окажется более разумным в перспективе.
— А мне кажется, это у тебя просто временное состояние. Просто затянувшийся приступ хандры, который бывает у каждого. Ты ведь бывал в гораздо худшем положении во Вьетнаме. И, насколько я помню, у тебя тогда не возникали сомнения о целесообразности продолжения службы в военной авиации. Поэтому я тебя просто прошу, прошу об одном. Не торопись с решением. Подумай еще раз, все взвесь как следует. Мне кажется, тебе просто надо как следует отдохнуть. — Он задумался на секунду, пожевав губами, но потом продолжил:
