8
Лайзе показалось, что утро наступило слишком быстро. Хотя, лежа в объятиях Керка, она еще некоторое время могла обманывать себя и делать вид, будто все прекрасно.
Кто действительно прекрасен, так это Керк, с нежностью думала она, любуясь правильными чертами его аристократического лица. Он спал, чуть-чуть приоткрыв рот, веки, опушенные густыми черными ресницами, слегка подрагивали. Сердце Лайзы заныло от любви и нежности. Что бы ни случилось, ее глубокая нежность к Керку неизбывна.
Лайза вздохнула. Ее дыхание защекотало Керку нос, он поморщился во сне. А уж какой у него нос! Лайза улыбнулась и, не удержавшись, нежно провела кончиком пальца по всей его длине.
— Все-таки в жизни бывают прекрасные моменты, — сонно протянул Керк.
Поскольку Лайза думала о том же самом, она придвинулась чуть ближе и поцеловала Керка в губы. Он открыл глаза, в которых светилась любовь.
— Означает ли этот поцелуй, что ты меня простила?
— Тсс, — прошептала Лайза, — молчи, а то все испортишь.
— Тогда поцелуй меня еще раз.
Лайза так и сделала. А почему бы и нет? — сказала она себе, ведь это мой мужчина. Во всяком случае, сейчас Керк принадлежит только мне.
В этот момент очень некстати зазвонил внутренний телефон. Керк вздохнул и снял трубку. Через несколько секунд он повесил трубку, нежно провел пальцем по губам Лайзы и с сожалением прошептал:
— Надо вставать, дела.
Ну да, дела. Лайза перевернулась на спину. Ощущение безмятежного счастья, пусть и обманчивое, безвозвратно ушло. Керк встал с кровати. Это был уже не просто ее Керк, ее муж, но глава огромной империи. Ни слова не говоря, он скрылся за дверью ванной.
Через десять минут Керк вышел из ванной, завернутый в белое махровое полотенце. Как же он красив! — с болью подумала Лайза. Ей было бы легче, если бы он не так сильно на нее действовал. Она нехотя встала с кровати, накинула халат и пошла в освободившуюся ванную. Но, когда она проходила мимо Керка, он задержал ее, взял за подбородок и поцеловал в щеку. От него пахло мылом и зубной пастой.
— Встретимся через пятнадцать минут на солнечной палубе. Там тебя будет ждать завтрак и сюрприз.
Сюрприз? Лайза нахмурилась.
— Ты обещал, что больше никаких сюрпризов не будет.
Глаза Керка странно блеснули — тревожно, решила Лайза.
— Этот сюрприз не в счет. Так что поторопись, надень что-нибудь модное, чтобы все ахнули, и приготовься броситься мне на шею.
Броситься тебе на шею? Как бы мне вместо этого не захотелось тебя задушить, думала Лайза, стоя под душем. С тех пор, как она не по своей воле оказалась на этой яхте, у нее развилась острая неприязнь ко всяческим сюрпризам. Но она все-таки последовала просьбе Керка и оделась тщательнее обычного. Она выбрала голубое платье из тонкого хлопка с открытой спиной, по контрасту с платьем огненно-рыжие волосы, которые она оставила распущенными, казались еще ярче. Расправив плечи и приготовившись с улыбкой встретить любые неожиданности, Лайза вышла на палубу. Вопреки ожиданиям там ее встретил не Керк, а Дензил.
Дензил улыбнулся, встал и отодвинул для Лайзы стул. Он был в брюках свободного покроя и в белой футболке. Лайза невольно отметила его рельефную мускулатуру.
— Терпеть не могу сюрпризы, — призналась Лайза, садясь за стол. — Где Керк? Он говорил, что будет здесь.
— На яхту прибыл лоцман, — пояснил Дензил. — Морские правила требуют, чтобы хозяин яхты встретил его лично.
— А где остальные гости?
— Кто спит, кто завтракает в своей каюте. — Дензил зевнул, и тут Лайза вспомнила, как он ловко удалился вчера вечером.
—Что, не спал всю ночь?
В ее голос снова вернулся сарказм. Дензил лишь улыбнулся в ответ. Лайза послала стрелу наугад:
— Надеюсь, она была хороша?
— Восхитительна.
Дензил снова улыбнулся и стал разливать чай.
— Выпей чаю, может, он немного смягчит твой острый язычок.
Чай действительно пришелся кстати. Никогда еще Лайза не была так напряжена и взвинчена, а все Керк с его сюрпризами…
Лайза добавила в чай молоко и поднесла чашку ко рту. Внезапно к горлу подкатила тошнота. Должно быть, она побледнела, потому что Дензил заволновался:
— Что случилось?
Лайза поспешно поставила чашку на блюдце и отодвинула от себя.
— Наверное, молоко прокисло.
Тошнота прошла так же быстро, как и накатила. Дензил понюхал молоко.
— А по-моему, свежее.
Однако он все равно распорядился принести другой молочник. Затем пришел Керк, и маленький инцидент был забыт. Керк отодвинул стул и сел рядом с Дензилом. Лайза в который раз поразилась, насколько братья похожи, они даже оделись похоже, только на Керке были бежевые брюки и черная футболка.
Впрочем, они оба были красивы в любой одежде. Если они так похожи, почему я люблю их по-разному? — спросила себя Лайза. Насколько проще была бы моя жизнь, если бы я влюбилась не в Керка, а в Дензила! Никаких важных дел, интриг… никто не стал бы требовать, чтобы я непременно произвела на свет сына, который унаследует титул и несметное состояние.
Но Дензила она любила, как брата, и он ее любил, как сестру. Лайза налила себе чай в другую чашку и потянулась за тостом.
— Ты очень бледная, что случилось? — Лайза подняла глаза и увидела, что Керк, прищурившись, наблюдает за ней.
— Она ненавидит сюрпризы, — ответил за Лайзу Дензил.
— Вот как… Значит, я впал в немилость, — насмешливо протянул Керк. — Так же, как и молоко, и масло…
От него, конечно, не укрылось, что Лайза пьет пустой чай. Все-то он замечает! Лайзе подумалось, что лучше бы его глаза были желтыми, как у сокола, а не карими.
— Молоко прокисло, мне от него стало дурно, вот я и решила не рисковать с маслом.
Ответ показался Керку вполне убедительным. Однако у самой Лайзы возникли серьезные сомнения — чуть позже, когда Керку подали свеже-сваренный кофе, от его аромата ее желудок снова взбунтовался. Лайза отодвинула от себя чашку и откинулась на спинку стула. Видя, как она побледнела, Керк задумался, не связано ли ее состояние не столько с качеством молока, сколько с нервным напряжением. Он уже корил себя за то, что решил сделать ей сюрприз, пусть даже приятный. Керк посмотрел на часы: ждать оставалось десять минут. Стоит ли его сюрприз ожидания?
— Ты потрясающе выглядишь, — прошептал он.
Лайза повернула голову. Ее великолепные волосы, ниспадая на плечи, обрамляли нежное лицо. На фоне загорелой кожи ярко сверкали голубые глаза, затмевая своим блеском сапфир в ее обручальном кольце. Нежные, почти по-детски пухлые губы, казалось, молили о поцелуе.
