Воцарилось тягостное молчание. «А может, покинуть павильон, предварительно вылив лимонад на голову графу?» – думала Кэтрин. Но она все-таки удержалась от этого и сказала:
– Хочу напомнить твои же слова. Ты, кажется, говорил, что поцелуй никогда не бывает обычным, не так ли?
«Она права», – промелькнуло у графа. Их поцелуи действительно нельзя назвать обычными. Это были совершенно необыкновенные поцелуи. Жаль, что такого больше не повторится.
– Ты примешь мои извинения? – спросил Грэнби. Сейчас он смотрел прямо ей в глаза.
– Только при одном условии, – ответила Кэтрин. Она очень надеялась, что ее план удастся, иначе она потеряет Урагана... и последние остатки самоуважения.
– При каком же?
– В качестве извинения ты должен пообещать мне, что забудешь об Урагане. Такое извинение я готова принять.
Грэнби весело рассмеялся.
– Должен заметить, что жеребец стоит больше, чем несколько поцелуев, какими бы восхитительными они ни были.
Кэтрин нахмурилась и расправила складки платья.
– Думаю, я смогла бы простить тебе эти возмутительные поцелуи, если бы ты выслушал встречное предложение насчет покупки Урагана.
Грэнби смотрел на сидевшую перед ним девушку и любовался ею. К сожалению, они были не одни – за ними по-прежнему наблюдали люди, сидевшие за столиками на лужайке. «Что же она хочет мне предложить? – думал граф. – Неужели именно то, чего бы мне хотелось?»
– Да, я слушаю, – кивнул он.
– Прежде чем покинуть Уинчком, ты намерен в последний раз поговорить с моим отцом о продаже Урагана, верно? Так вот, согласен ли ты заключить пари?
– Я не перестаю удивляться вам, девушка, которая носит бриджи и играет в азартные игры, мисс Хардвик.
– Речь идет о скачках, а не об азартных играх. – Кэтрин пристально смотрела ему в глаза. – Если ты приходишь к финишу первым, то делаешь предложение насчет жеребца, хотя никто не гарантирует, что мой отец его примет. Если я выигрываю скачки, то ты уезжаешь из Уинчкома без единого слова насчет покупки Урагана, а все, что произошло между нами, должно быть забыто.
– Твоя лошадь не сравнится с моей, а моя – с твоим жеребцом. Это будут нечестные скачки.
– Я найду равноценных лошадей, у моего отца есть такие. Они близнецы, и даже Джимкинс с трудом различает их. Так что не беспокойся, все будет честно.
– И ты думаешь, что выиграешь? – Грэнби с удивлением посмотрел на Кэтрин.
– Абсолютно, – уверенно кивнула она.
– Что ж, согласен. Я принимаю пари. А когда и где состоится... наш поединок?
– Завтра утром. Мы встретимся на лугу сразу после рассвета. – Кэтрин улыбнулась. Первый шаг в осуществлении своего плана она сделала очень даже удачно. Теперь оставалось лишь уговорить отца сделать второй шаг, причем так, чтобы он ничего не заподозрил.
Грэнби внимательно посмотрел на девушку, потом вдруг сказал:
– Так как твой первый танец отдан тому, кто принесет твою шляпку, можешь ли ты оставить для меня последний?
На сей раз, Кэтрин немало удивилась.
– Что ж, хорошо. Последний танец твой. – Кэтрин окинула взглядом лужайку в поисках отца. Ей нужно было найти его до того, как это сделает граф. – Разумеется, ты понимаешь, что наше состязание должно остаться в секрете. Иначе папа мне не разрешит...
– Да, конечно, – кивнул граф. – Не волнуйся, до нашей с тобой дуэли, – он усмехнулся, – я не стану говорить с сэром Хардвиком о жеребце. А пока что я советую тебе смириться с потерей Урагана.
– Я абсолютно уверена в победе, – с невозмутимым видом проговорила Кэтрин. – А теперь прошу простить меня, но я должна найти тетю Фелисити.
Поднявшись со скамьи, Кэтрин вышла из павильона. Вскоре она нашла отца, который расплачивался за кружку эля. Девушка отвела его в сторону – ей нужно было поговорить с ним с глазу на глаз.
Сэр Хардвик уселся на стоявшую рядом скамью и с улыбкой сказал:
– Не стоит обращать на меня внимание, дорогая. Сегодня праздничный день, и ты должна как следует веселиться.
– Папа, я хочу поговорить с тобой. Только так, чтобы нас не слышала тетя Фелисити.
– Я тебя слушаю, дорогая.
– Папа, я не хочу ехать в Лондон.
– Да, я знаю, – кивнул сэр Хардвик. – Но Фелисити помогла мне понять, что я ошибался. Мне еще в прошлом году следовало отправить тебя в Лондон. А держать тебя здесь – это просто эгоистично с моей стороны. К сожалению, я долго этого не понимал.
Кэтрин улыбнулась и поцеловала отца в щеку.
– Но ты же не держал меня под замком. И мне здесь очень нравится. Я не хочу покидать Стоунбридж.
Их прервал преподобный Марлоу, сообщивший, что пора начинать скачки с шестами. Сэр Хардвик кивнул и, повернувшись к дочери, спросил:
– Может, ты хотела поговорить со мной еще о чем-то?
– Да, папа, об Урагане. Неужели ты действительно хочешь продать его только для того, чтобы принарядить меня перед поездкой в Лондон?
– Не забивай свою хорошенькую головку мыслями о деньгах. У тебя будет хорошее приданое. Мы никогда не говорили об этом раньше, но твоя мама оставила тебе весьма значительную сумму и участок земли, который принадлежит ее семье. Ты не пойдешь к алтарю с пустыми руками.
– Итак, ты твердо решил отправить меня в Лондон?
– Да. Я обещал Фелисити. И сдержу слово.
– Тогда Урагана – мне.
– Что?
– Отдай его мне, – повторила Кэтрин. – Я не могу вынести даже мысли, что ты продашь его. Если тебе не нужно залезать в долги, чтобы оплатить поездку в Лондон, то я охотно поеду туда. Я буду ходить на все балы, танцевать все танцы, улыбаться каждому молодому лорду, подходящему на роль жениха. Я даже постараюсь в кого-нибудь влюбиться, только не продавай Урагана!
Сэр Хардвик в изумлении уставился на дочь: он смотрел на нее так, будто она объявила, что собирается выйти замуж за принца Уэльского.
– Как же так? Неужели ты действительно настолько привязана к нему?
– Боюсь, что да, – сказала Кэтрин. – Я понимаю, он не подходит на роль домашнего любимца, и все же... Мне просто кажется, что ты сделаешь большую ошибку, если продашь его. Когда-нибудь Стоунбридж перейдет ко мне, и я хочу, чтобы в его конюшнях находились отпрыски Урагана.
Кэтрин снова поймала себя на том, что начинает лгать все увереннее. Впрочем, в ее словах была доля правды. Она действительно была очень привязана к Урагану и знала, что его потомки станут гордостью любой конюшни. То есть она умалчивала лишь о том, что намеревалась преподать лорду Грэнби урок. Пусть даже он выиграет, все равно не сможет купить жеребца, если Ураган станет ее собственностью.
