– Но шестеро из них были нашими воинами, разве нет? – перебила его леди Беатрис.
– Нет, наших там не было. – Джос помедлил, ибо здесь начинались странности. – Тела наших людей и их вещи оставались нетронутыми, в том числе оружие, кошельки и лошади. Оружие и доспехи вашего господина остались при нем. Даже печатка не пропала. Тело самого Хейдона сейчас покоится на погосте Святого Стефана, в одной из приходских церквей Набуэлла. Городской совет позаботился об их погребении, даже взял на себя расходы, вероятно, из страха навлечь гнев жителей Хейдона за убийство их лорда и юных барышень. Они также сохранили личные вещи наших воинов, чтобы при первой возможности передать их нам.
Порывшись в кошельке, висевшем у него на поясе, Джос извлек тяжелый серебряный перстень отца. В резную печатку были вставлены два небольших рубина. Джос передал кольцо леди Беатрис.
Она протянула было руку, но тут же отдернула ее.
– Оставь себе. Следующий, кто получит титул Хейдона, сделает себе новое.
У Беатрис перехватило дыхание, в глазах блеснули слезы впервые за все время, что Джос находился при ней после получения известия о смерти отца.
– Он был хороший человек, твой отец, – тихо добавила она. – Мне тяжко сознавать, что я была ему плохой женой.
У Джоса защемило в груди, и он сжал кольцо в ладони.
– Мадам, я с гордостью буду носить его до конца своих дней в знак благодарности человеку, давшему мне жизнь, и прекрасной, преданной ему женщине, его вдове.
– Не думай только, – заметила она с жесткой усмешкой, – что я изменила к тебе отношение. Ты навечно останешься в моей жизни занозой. Почему ты не походил на остальных бастардов? Почему ничего не требовал и не стяжал? Тогда наш господин, твой отец, прогнал бы тебя, вынудив самостоятельно зарабатывать себе на хлеб насущный. Но ты его обожал, и он тебя тоже, обращался с тобой, как со своим наследником. – К немалому удивлению Джоса, в ее речи на этот раз не было желчи. – Но хватит сантиментов, – промолвила мачеха, махнув рукой. – Лучше скажи, что это были за грабители, оставившие все ценности.
– Я тоже хотел бы это знать. Единственное, что приходит мне на ум, – тела и драгоценности наших близких не тронули в знак извинения или в качестве некоего послания.
Беатрис посмотрела на него с подозрением.
– Что за бред? Какое сообщение могут оставить убийцы и разбойники?
– Каждый раз, когда я размышляю о случившемся, мне представляется, что кто-то пытается внушить нам, что не имел намерения нападать на наших близких и не обнажил бы меч против вашего супруга, если бы его к тому не вынудили обстоятельства.
Но едва он произнес эти слова, как должен был согласиться с мачехой. Подобные предположения абсурдны. Если бы разбойники не хотели убивать знатного господина, они могли бы отступить, увидев, что его воины пришли на помощь несчастному торговцу пряностями. В конце концов, число двенадцать – столько пало злодеев – указывало на примерное равенство сторон. В подобном случае любой разумный предводитель отступил бы. Семь лет тщательно подготовленных нападений, так и не раскрытых, свидетельствовали о благоразумии и осторожности предводителя банды. Тогда почему он и его люди все же не отступили?
Леди Беатрис вздрогнула.
– Зачем кому-то понадобилось сжигать собственных мертвецов? Бесчеловечно оставлять от них лишь пепел. В каком виде предстанут они перед Господом в судный день?
Джос что-то недовольно пробурчал. Ее замечание заставило его прервать размышления над этой загадкой.
– Коронер говорит, что за последние семь лет он дважды обнаруживал кострища, в которых находил черепов больше, чем было людей в группе убитых торговцев. Напрашивается только один вывод. Они сжигают своих мертвых, чтобы никто не мог узнать их лица.
Тут его как громом поразило. Осененный догадкой, Джос затаил дыхание и подался вперед, вцепившись в край постели.
– Отец их узнал. – Голос Джоса дрогнул.
– Что? С чего ты взял? – растерянно спросила Беатрис.
Джос перевел на нее взгляд. В свете вновь открывшихся обстоятельств его голова шла кругом.
– Отец знал в лицо напавших на него. По этой причине они не могли отступить. И им пришлось драться, чтобы сохранить в тайне свое инкогнито. Поэтому они и пожертвовали таким числом своих людей.
Глаза Беатрис возбужденно вспыхнули.
– Да, вполне возможно! – воскликнула она. – Учитывая твое предположение об их численности, можно сделать вывод, что это хорошо вооруженная и обученная шайка разбойников. Так что искать нужно не среди солдат-дезертиров или сбившихся с пути истинного промышляющих разбоем рыцарей, зачастую нападающих на торговцев и странников. – Леди Беатрис мрачно улыбнулась.
– Искать следует здесь, в этом графстве. Болдуин был знаком с большинством рыцарей и со всеми пэрами этого графства. Иначе и быть не могло, ведь здесь находятся мои земли, полученные в качестве приданого, – сказала леди Беатрис, сообщая Джосу то, что он и без того знал. – Кто? – задалась она вопросом, и огонь ненависти вспыхнул в ее глазах. – Я хочу знать, кто из обеспеченных людей графства может позволить себе содержать такое воинство? Кто из соседей посягнул на жизнь моих детей только потому, что они ехали вместе с отцом и могли засвидетельствовать, кто и что сделал?
Джос покачал головой:
– Нет, вопрос не в том, кто может содержать такое воинство, а кто до недавнего времени имел больше человек, чем ему требовалось, и теперь недосчитывается и половины их.
– Да, – согласилась Беатрис, явно довольная тем, что они узнали. – Этих недостающих людей мы и будем искать.
Тот факт, что отца мог предать кто-то, принадлежавший к его сословию, распалил жажду мести Джоса с новой силой.
– Моей целью станет поиск тех, кто внезапно пропал в этом графстве. К завтрашнему дню, миледи, – пообещал он, – мы значительно ближе подойдем к тем, кто совершил это гнусное злодеяние.
– Зачем ждать целый день? – нетерпеливо фыркнула Беатрис. – Немедленно опроси сестер. – Но она тут же отмела свое предложение. – Нет, сестра Сесилия вышла из простолюдинов и всю жизнь прожила в стенах Набуэлла. И хотя отец Ады был рыцарем, после стольких лет в монастыре она вряд ли знает, у кого сколько человек в дальних уголках графства. Нам нужно справиться у шерифа. Джос рассмеялся.
– Не по этой ли причине мы здесь находимся? Может, шериф подозревает кого-либо или даже знает, кто из влиятельных лиц его графства совершил эти деяния? Возможно, он оставляет грабителей безнаказанными, чтобы защитить самого себя.
– Я задам все эти вопросы шерифу завтра же утром, миледи. – Решив, что их беседа подошла к концу, Джос собрался уходить.
– Нет, так не пойдет, – промолвила Беатрис, накрыв ладонью его руку, лежавшую на краю кровати. Джос удивился. За все годы, что он ее знал, она ни разу к нему не прикоснулась. – Допустим, шериф знает, – сказала Беатрис, – но он ни за что в этом не признается. Будет юлить и изворачиваться, стараясь пустить тебя по ложному следу. Эта высокая девица, его дочь. Возможно, ты удивишься, узнав, что женщины знают гораздо больше о мужчинах, чем вы, мужчины, подозреваете. Поспрашивай ее об отце и графстве.
