— Я еще не встречал женщины, которая не избегала бы солнца.
В дикой засушливой Неваде было мало деревьев. Кедры, сосны и можжевельник практически не давали тени. Человек мог скрыть свое лицо, лишь низко надвинув шляпу, но и это не спасало его полностью от палящих лучей солнца.
— В общем-то я не возражаю против небольшого загара, но я не хочу становиться темнее, чем сейчас.
Сейчас ее лицо было золотистого цвета, который оттенял голубизну ее глаз. Таннер сомневался, что у Фокс когда-либо будет молочно-белая кожа, продиктованная модой. Она всегда будет чуть смуглой с румянцем на щеках. По мнению Таннера, эти живые цвета делали ее гораздо привлекательнее белокожих женщин.
— Я подъехала к вам не для того, чтобы обсуждать свое чертово лицо, — сердито сказала она.
— А о чем вы хотели меня спросить?
Разговаривать с Фокс, подумал он, все равно что идти по полю, на котором расставлены ловушки, готовые вот-вот захлопнуться.
— У меня есть причины не появляться в Денвере с сильно загорелым лицом. — Ее глаза вызывающе сверкнули, что заставило его воздержаться от комментариев. — Не тщеславие заставляет меня мазаться яичным желтком.
— Немного тщеславия никогда не повредит. — Он понятия не имел, что еще сказать по этому поводу.
— Я хочу поговорить о шахтерском поселке, где мы собираемся остановиться.
Слава тебе, Господи. О шахтерских поселках он знал все. Или почти все.
— Я думаю, что нам надо пожить там дня два, но решение должны принять вы.
Он сразу же подумал о сроке, который поставили ему похитители.
— А почему вы решили остановиться на два дня?
— Мы в пути уже десять дней. Животным не повредит день-другой отдыха, да и нам тоже. В поселке есть баня и несколько примитивных закусочных, но еда там все-таки лучше, чем та, что мы готовим на костре. И там есть пара огромных палаток, используемых в качестве салунов.
Все вещи Таннера требовали стирки, а от людей разило дымом и потом. Она была права и насчет животных — им тоже нужен отдых от седел и тяжелого груза.
— У нас все идет, как намечено, — добавила Фокс. — Двухдневный отдых не скажется на нашем графике.
Что беспокоило Таннера, так это салуны. Насколько Таннеру было известно, Ханратти и Браун пока не нарушали его требований насчет выпивки, хотя обоим это не слишком нравилось. Смогут ли они устоять против салунов?
— Хорошо, — неохотно согласился он. Фокс кивнула:
— Мы разобьем лагерь на окраине поселка.
Во время короткого полуденного отдыха Таннер поговорил Ханратти и Брауном.
— Пьяные не очень-то хорошие охранники, — сказал он им.
— Не будьте с нами так суровы. Протестовал главным образом Браун. Ханратти глянул на мула, груженного золотом.
— Напиваться, ясное дело, не профессионально, но от пары стаканчиков человек не опьянеет. Как насчет этого? Мы не покидаем наш лагерь одновременно и не выпиваем больше двух порций?
— Это приемлемо, — согласился Таннер. — Но если вы оставите золото без присмотра хотя бы на одну минуту, я вас уволю. Если только не пристрелю до того. Вам понятно?
— Черт! — Джубал сверкнул белыми зубами. — Первым делом я помоюсь и побреюсь. А женщины в поселке есть?
Они въехали в поселок во второй половине дня. Первыми, кого заметил Таннер, были несколько изможденных женщин, одетых в мужское платье. Одна вела за собой мула, груженного снаряжением старателя. Другая, толкая впереди себя тележку, переходила от одной палатки к другой и продавала пирожки. По сравнению с этими женщинами Фокс выглядела воплощением женственности. В отличие от них Фокс не остригла свои великолепные волосы, ее кожа была загорелой, чистой и гладкой. Глядя на нее со спины, никто не принял бы ее за мужчину.
Поселок протянулся вдоль долины реки на расстоянии мили от каньона, где велись разработки. Опытный глаз Таннера отметил большое количество природного гранита, и что было важнее — выступы кварца, свидетельствовавшие о возможных залежах серебра. Надо будет, подумал он, рассказать об этом месте отцу, как о перспективном объекте разработки, стоящем вложения капитала.
Взгляд Таннера упал на мула, груженного золотом. Когда они въезжали в Форт-Черчилл, он не очень беспокоился о том, что вокруг будет много народу. Но здесь все были по одной единственной причине — чтобы найти золото или серебро. Не дай Бог, если кто-нибудь догадается, что скрывается у них в мешках…
Фокс выбрала место на восточной окраине поселка, где было больше травы. Она долго изучала небо, а потом приказала Пичу распаковать палатки.
— Я уже это сделал, Мисси. — Пич кивнул на кучу брезента и кольев. — По-моему, пойдет снег. — Пич закашлялся и пожаловался, что никак не может избавиться от боли в груди. — Я рад, что мы не пойдем дальше. Хуже нет, чем застрять в горах во время снежной бури.
Вновь прибывшие всегда привлекают внимание, и Таннер отметил, что и они не избежали интереса местных жителей, жаждущих узнать, не приехали ли конкуренты.
— Следуйте плану, — инструктировал Таннер Ханратти и Брауна. — Один из вас должен все время находиться в лагере. Но старайтесь не привлекать внимания. Незачем афишировать тот факт, что вы наемные охранники, или то, что мы везем что-то, что надо охранять.
— Что мы, дураки, что ли? — Ханратти сплюнул на землю возле своей палатки. — Я останусь караулить первым. Остальные могут идти, куда хотят. — Он многозначительно посмотрел на Брауна. — А ты вернешься через три часа, не позже, или я не отвечаю за последствия.
Ухмылка Брауна свидетельствовала о том, что он не слишком испугался, но все же он кивнул и сразу же отправился в направлении салуна, откуда доносились звуки музыки.
— Я составлю компанию мистеру Ханратти, — заявил Пич, ставя на огонь кофейник. — Я, пожалуй, схожу в баню завтра, когда мне захочется погреться. А сейчас холодает. Вы играете в шахматы, мистер Ханратти?
— Я предпочитаю покер.
— Может быть, шашки?
Таннер оставил их выяснять свои предпочтения, а сам решил проверить монеты. Мешки, покрытые попоной, были спрятаны у него под седлом. Ему показалось, что спрятаны они надежно, тем более что Ханратти сидит как раз напротив них.
— Я, пожалуй, куплю пирожки, которые продает та женщина, — сказал Таннер, обращаясь к Фокс, — и съем их, пока буду отмокать в горячей воде. Вы тоже собираетесь в баню?
Ее взгляд был прикован к животным, которые паслись рядом, привязанные на довольно длинную веревку.
— Да, я тоже об этом подумывала. Насчет пирожков.
— И вы хотите, чтобы я за них заплатил, не так ли?
— И надо отнести несколько штук Пичу. Я еще не видела человека, который бы так любил пирожки, как Пич. Особенно с сушеными яблоками.
