Изабо к собственному изумлению увидела, что длинная шея и гордо поднятая голова жеребца точно растворились в серебристой дымке, возникшей между колоннами. Не успела она даже ахнуть, как мерцающая дымчатая завеса уже окутала и ее, обдав покалывающим холодком, от которого по всему телу побежали мурашки. Пронизанная зеленым огнем серебристая дымка окружала их со всех сторон. Изабо оставалось только крепче прижаться к шее жеребца, который мчался вперед по туннелю из призрачного огня. Хотя сквозь эту полупрозрачную пелену виднелись смутные очертания деревьев, казалось, с каждым шагом они расплывались все больше и больше. У нее зашумело в ушах, а все тело задергалось, точно в конвульсиях, и его пронзила острая боль. Лишь теплота конского крупа да сладкая тяжесть малышки на спине не дали ей потерять голову.
Позади раздались странные вопли. Оглянувшись через плечо и увидев расплывающиеся фигуры, гнавшихся за ними, она завизжала, и пронзительно закричала малышка. Жеребец, вытянув шею, помчался быстрее, и призраки остались позади с искаженными от невыразимого горя и ужаса лицами, но их жалобные крики все еще звучали в ушах Изабо. Потом путь преградили темные сгорбленные тени, но конь перескочил через них. Кто-то схватил Изабо за щиколотку ледяными пальцами, она отчаянно оттолкнула его и услышала хриплый крик рухнувшей на землю фигуры. От ужаса кровь стыла у нее в жилах, но она могла лишь прижиматься к шее жеребца, который все так же стремительно несся вперед. Серебристо-зеленая тропа под ними вздымалась и пульсировала, а мерцающие стены и потолок качались и шелестели, точно на непрекращающемся ветру. Она смутно заметила, как холмы перетекли в лес, а деревья — в скалистые горы. Впереди виднелся круг из пылающих колонн. Высокая бледная фигура с длинной гривой белых волос поднимала к ним трехглазое лицо. Но Лазарь не замедлил свой стремительный бег; звонко заржав, он промчался мимо, хотя Изабо, обернувшись, смотрела назад, а на губах ее замерло невысказанное имя.
Путь стал темнее, и сгорбленные призрачные фигуры все чаще и чаще выскакивали им наперерез. Лишь проворство и быстрые ноги Лазаря помогали увернуться от них и не дать свалить себя на землю. За мерцающей завесой серебристого огня Изабо различила острые пики гор, возвышающихся повсюду вокруг. Боль в суставах и нервных окончаниях стала сильнее; она из последних сил цеплялась пальцами за гриву жеребца, а ногами сжимала его вздымающиеся бока.
Внезапно раздался какой-то свистящий звук, и Изабо охватил всепоглощающий ужас, от которого похолодело в животе, а все мышцы свело мучительным спазмом. Над их головами на широко распростертых крыльях, тонких и прозрачных, точно шелковая паутинка, парило золотистое чешуйчатое существо. Изабо вскрикнула, и оно спикировало вниз, подняв ветер, который ударил ей в лицо. Угловатая голова повернулась, и золотистый глаз — больше, чем сам жеребец — уставился на них. В его зрачке, казалось, сконцентрировалась вся тьма мира. Изабо начала визжать, и визжала, визжала… Взмахнув гибким хвостом, дракон поднял крылья и взмыл обратно в небо. Все тело Изабо обмякло, и она непременно свалилась бы с коня, не изогнись он так, чтобы повторить наклон ее тела. Она как-то умудрилась удержаться, потом дорога резко пошла вниз, и жеребец поскакал по ней, высекая копытами зеленые трескучие искры.
НА ВОЙНЕ
Оставалось всего лишь несколько часов до полуночи и несколько дней до конца зимы. В дворцовом парке мигали огоньки многочисленных костров — армия Ри устраивалась на ночлег. Большая часть дворца спала, но в окнах верхнего этажа все еще горел свет. Длинный зал советов был заполнен советниками Ри, командующими Телохранителей Ри в синих килтах, а также прионнсами и лордами, собравшимися в Лукерсирее.
Энгус Мак-Рурах сидел рядом с креслом Ри, черная волчица, которая когда-то была его сестрой Табитас, лежала у его ног, а его маленькая дочь сидела, прислонившись к ее мохнатому боку. Рядом с ним сидел Линли Мак-Синн, Прионнса Каррига, с сыном Дугласом на табуреточке у его ног. Айен и Эльфрида сидели рядышком на небольшой софе у другой стены, а Дугалл Мак-Бренн полулежал на обитом атласом кресле по правую руку Ри, поигрывая своим серебряным жезлом.
Коренастая фигура Аласдера Мак-Танаха, Прионнсы Блессема и Эслинна, стояла перед огнем, твердо упершись ногами в пол, массивные руки засунуты за пояс. Как всегда, его зычный голос перекрывал голоса всех остальных, находившихся в зале.
— Когда мы, наконец, выгоним этих мерзких Ярких Солдат из страны? — гремел он. — Каждый нанесенный им удар, был успешен, но я не могу не заметить, что до сих пор мы освободили лишь нижний Рионнаган. А как же Блессем? Я уже почти шесть месяцев нахожусь вдали от своей земли!
— А как же Карриг? — закричал Мак-Синн. — Я уже шесть лет в изгнании, Мак-Танах, а мы не сделали ничего, чтобы вернуть мне мои земли!
— Тихо, милорды! — Лахлан склонился вперед, протянув руки. — Вы же знаете, мы не можем вести несколько битв сразу. Может быть, мы и выгнали Ярких Солдат из Рионнагана, но они занимают весь Эслинн, Блесем и Клахан и контролируют реку и все главные дороги. Мы собрались здесь для того, чтобы спланировать летнюю кампанию, но мы не можем воевать с тирсолерцами, если будем грызться друг с другом.
Когда прионнсы утихомирились, на столах разложили карту, и Ри прижал один ее конец своим скипетром, а Мак-Танах воспользовался своей огромной пивной кружкой, чтобы закрепить другой.
— Как видите, мы окружены со всех сторон, — сказал Лахлан. — Яркие Солдаты все еще прибывают через Эрран и Эслинн, и я слышал, что в Бертфэйн пришел еще один флот с примерно шестью сотнями человек. У нас нет никаких новостей из Равеншо и Тирейча, поэтому мы не знаем, не напали ли на них тоже с побережья. Если нет, то нам, возможно, удастся найти там поддержку нашей армии, но если и эти области заняты, то ничем не смогут нам помочь.
— У нас есть еще одна проблема, — сказал интендант. — Леса кишат бандитами, которые нападают на наши обозы, точно так же, как и на вражеские. Нельзя планировать серьезное наступление на Блессем и Клахан, если мы не можем обеспечить безопасность дорог, по которым подвозят продовольствие. Вы же помните, Ник-Хильд сказала, что Яркие Солдаты жгут за собой все поля и гумна.
На лице Мак-Танаха мелькнуло страдальческое выражение, и он бросил умоляющий взгляд на Эльфриду, которая серьезно кивнула, и сказал:
— Да, они жгут все, что не могут использовать или унести. Единственный способ предотвратить это — выгнать их побыстрее, чтобы они не успели сжечь слишком много.
Изолт кивнула.
— Чтобы одержать победу в войне, нужно уморить врага голодом, — сказала она.
— Замечательный совет, — раздраженно фыркнул Мак-Танах, — только похоже, что это нас морят голодом, Ваше Высочество. Объясните мне, как нам заставить этих мерзких Ярких Солдат поголодать, и я поблагодарю вас за этот совет.
— У нас нет людей, чтобы подавить бандитов, — сказал Лахлан, очень встревоженный. — Они уже много лет хозяйничают в лесах и знают их куда лучше нас.
— А почему бы нам не объявить амнистию? — сказал Мак-Рурах. — Ведь многих из них прогнали со своих ферм Красные Стражи и обвинили в интригах против Колдуньи.
