Мисс Ровенталь не нуждалась ни в чьей поддержке. Тем более этого господина. Он собирался отнять у нее торговый дом. Дело ее жизни.
Но нет, у него ничего не выйдет. Барбара собралась, гордо вскинула голову. Теперь все пространство огромного зала принадлежало ей.
Она в упор посмотрела на Томаса. Многие в зале последовали ее примеру.
— Пожалуйста, садитесь, мистер Челси. — Она указала на место, занятое для него Соней. — И мы сможем начать.
Иными словами, мисс Ровенталь советовала ему убираться по добру по здорову. И Томасу в этот момент очень хотелось последовать мудрому совету. Но было уже поздно. И это понимали оба. Поблагодарив Барбару легким кивком, мистер Челси начал пробираться в первый ряд. Он уже почти добрался до своего места, когда снова раздался голос мисс Ровенталь. Он звучал дружески.
— К вашему сведению, опоздавшие должны заплатить сто пятьдесят долларов штрафа.
— С какой стати? — Томас выглядел несколько растерянным, но это нисколько не волновало Барбару.
— Я только что придумала это правило, — последовал веселый ответ. В наэлектризованной атмосфере зала послышался смех. Мисс Ровенталь подняла руку, призывая к тишине. — И я штрафую вас еще на сто долларов за пререкания с ведущим аукциона.
Снова раздался смех. Теперь Барбара полностью владела аудиторией. Стоило ей снова поднять руку, как тут же наступила тишина.
— Еще какие-то проблемы? — спросила она. Томас отрицательно покачал головой, желая поскорее перестать быть предметом насмешек для мисс Ровенталь. — Жаль. — Барбара обернулась к секретарю аукциона и попросила записать, что мистер Томас Челси должен двести пятьдесят долларов, потом снова обратилась к собравшимся: — Этот человек не нуждается в вашей жалости, дамы и господа. Он один из наших акционеров, поэтому может себе позволить быть щедрым.
Шутка многим понравилась.
Томас, сидящий в первом ряду и теперь привлекший внимание фотографов, улыбался. Камеры можно было обмануть, но только не мисс Ровенталь!
Только что она фактически дала понять, что представители двух кланов, чьи фамилии значатся в названии торгового дома, весьма успешно сотрудничают. Газеты с радостью повторят и разовьют эту мысль. А если они еще и опубликуют фотографию улыбающегося Томаса, сидящего в первом ряду среди наиболее именитых участников аукциона, то Чарлз Стивенсон придет в ярость. Так Барбара отомстила за появление в сегодняшних утренних газетах снимка, на котором мистер Челси обнимал ее, Барбару Ровенталь.
Пусть Томас прежде крепко подумает, продолжать ему контролировать ее работу или нет. А что касается поцелуя, то… в следующий раз пусть выбирает более подходящее место и время…
Барбара заставила себя прекратить думать о Томасе Челси и сосредоточиться на аукционе.
— Итак, дамы и господа, все мы знаем, для чего пришли сюда сегодня, поэтому, если вы готовы, то мы начинаем…
Аукцион прошел в бешеном темпе и через полтора часа уже был закончен. Барбара вовсю кокетничала со знаменитостями, которые приехали, чтобы лично представить предлагаемые ими вещицы. Капитан бейсбольной команды, телевизионный ведущий, несколько актеров и популярный рок-певец — все получили в награду за свой вклад поцелуй и ослепительную улыбку. У фотографов выдался удачный день.
Томасу же достался лишь мимолетный взгляд, когда он выплачивал фантастическую сумму за майку с автографом нападающего из «Бостонских красных носков» для своего помешанного на бейсболе крестника. За оригинал политического шаржа для своего отца и билеты на выступление Бостонского симфонического оркестра для мамы он не был удостоен даже кивка.
Забрав свои приобретения и подойдя расплачиваться за них, Томас обнаружил, что Барбара вычеркнула строчку со словом «штраф».
— Это была просто шутка, — заверила его секретарша.
— Прекрасно, — ответил Томас и в свою очередь приплюсовал к причитающейся с него сумме двести пятьдесят долларов. Протягивая деньги, он сказал: — А это — шутка для мисс Ровенталь.
После аукциона Барбара чувствовала себя как выжатый лимон. Она сбросила туфли на высоком каблуке и начала стягивать жакет еще до того, как дверь офиса закрылась за ней. У нее было несколько минут, пока Томас расплачивался за вещи, приобретенные на аукционе. И она собиралась использовать их с максимальной пользой. Ей нужно было хоть немного побыть одной, прежде чем снова появится мистер Челси.
— Как все прошло? — подняла голову от печатной машинки секретарша.
— Все будто с ума посходили. Никогда бы не поверила, что люди могут швыряться такими деньгами, тем более мистер Челси.
А вот о нем думать не следовало. Это было опасно. Барбара натянула серые льняные брюки, застегнула молнию, всунула ноги в удобные мокасины и спросила:
— Какие-нибудь проблемы в офисе?
— Ничего, с чем я не могла бы справиться, — ответила секретарша.
— Слава Богу! Я собираюсь прогуляться домой через парк и вернусь сюда за десять минут до начала показа. Но если меня кто-нибудь будет спрашивать, — под кем-нибудь имелся в виду Томас Челси, — то я ушла к зубному врачу.
Барбара справедливо рассудила, что вряд ли кто рискнет сопровождать ее туда. Она не принадлежала себе с половины восьмого утра и теперь хотела побыть одной хотя бы в течение получаса. Забыть о Неделе радости. Забыть обо всем на свете.
Барбара взяла сумку и открыла дверь. За дверью, опершись о стену и скрестив руки на груди, стоял Томас. Он словно знал о готовящемся побеге.
Господи, как он успел так быстро завершить все свои дела на аукционе? Глупый вопрос. Она же во всеуслышание объявила, что мистер Челси их акционер. Одного властного взгляда было достаточно, чтобы привлечь к себе внимание служащих.
Нет, она не права. Он просто улыбнулся, и этого вполне хватило.
Не так, как он улыбался сейчас.
Барбаре казалось, что эту холодную усмешку мистер Челси приготовил специально для нее.
— Отправляетесь куда-то без присмотра? — осведомился он.
Собираясь произнести заранее заготовленную фразу о визите к зубному врачу, Барбара испугалась, что Томас захочет сопровождать ее. Протесты ни к чему не приведут. И снова откроется, что она говорит неправду. Как быть? Пожалуй, самым разумным будет сказать правду.
— Мне нужно подышать воздухом. — Ответа не последовало. — Отдохнуть от всего этого напряжения, дежурных улыбок… Прогуляться по парку. Полежать ничего не делая перед сегодняшним вечером! — Барбара почти сорвалась на крик. Ломать комедию — это одно, а говорить от души ему — смешно и глупо. — Спасибо, что были так щедры на аукционе.
— Да, подарки обошлись мне не дешево.
— Если хотите сэкономить, отправляйтесь в сэконд-хенд. — Он снова промолчал. — Вам еще что-нибудь нужно, Том?
— Я пришел забрать еще одну вещь, за которую заплатил.
