Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Когда спектакль закончился, де Пальма не пошел бродить по закоулкам театра в поисках компании знатоков, обсуждающих спектакль, чтобы покритиковать вместе с ними выступление певцов. Он был бы щедрым на критику: по его мнению, исполнение оперы было посредственным. Но он вернулся домой. Его ум вязнул в еще не завершенных выводах, как ноги во влажной земле. Ева с улыбкой открыла ему дверь и объявила:
— На этот раз мы с Анитой не ругались!
— Она начала разбавлять вино водой?
— Думаю, что да.
От Евы шел опьяняющий, еще не успевший выветриться запах духов. Она не стала переодеваться для дома и встретила своего мужчину накрашенная, в прямой юбке и в чулках — раскинула любовные сети. Де Пальма не стал сопротивляться и нежно раздел Еву. Они спокойно занялись сексом, и любовь укрыла их от мрачных мыслей, а за стенами, в саду, прилетевший с моря ветер яростно трепал сосны. Удовлетворив свои желания, Мишель и Ева укрылись толстым одеялом в мирном тепле своей постели. Когда Ева, лежавшая бок о бок с Мишелем, приподнялась, он увидел ее глаза и подумал, что еще ни разу не видел ничего, в чем было бы столько света, и что ни один художник не смог бы их нарисовать.
Поздно ночью, уже засыпая, Барон вдруг прочел стихи:
Вот он, наш час, — тот час,
Когда они тебя зарезали.
— Могу я узнать, что ты читаешь? — нахмурив брови, спросила Ева.
— Это из «Электры» Рихарда Штрауса.
— Тебе понравился спектакль?
Он покачал головой, потом долго молчал, глядя в потолок. Его губы дрожали, словно на них замирали несказанные слова.
Твоя кровь лилась тебе на глаза,
И от ванны шел пар — тепло твоей крови.
Ева положила ногу на его ноги. Она не решалась смотреть на него.
— Версия с Леонией Ризанек для меня навсегда останется самой лучшей, — сказал Барон.
— Вот и хорошо, — сказала Ева. — Теперь я спокойна.
— А знаешь, почему я думаю об этом?
Этот вопрос не требовал ответа.
— Когда мы разыскивали брата и сестру Отран, у меня в машине, в проигрывателе приемника, была запись этой оперы с Ризанек в главной роли. Это великолепно! Я прокручивал запись раз за разом.
— Как сюиты Баха, когда тебя тянет к ним.
— Вот именно.
— А теперь — вопрос! — объявила Ева. — Почему именно «Электра»?
— История Тома и Кристины немного похожа на историю Электры и ее брата Ореста.
Де Пальма поднял в воздух указательный палец, словно школьную указку, и стал рассказывать, проводя этим пальцем линии по воздуху, когда хотел подчеркнуть слово.
— Агамемнон, царь Микен, был убит при участии своей жены Клитемнестры. Через семь лет после смерти царя его сын Орест мстит за него при поддержке и помощи своей сестры Электры.
Мертвые ревнивы: вместо жениха
Он прислал мне ненависть со впавшими глазами.
— Ты это знаешь наизусть! — ахнула Ева.
— Эта история долго не давала мне покоя. В ней есть какая-то загадка. Я чувствую, что эта загадка будет задана снова и что на нее придется дать ответ.
Ева погасла ночник, и на окружавшую их мебель легли длинные синие тени.
16
На следующий день Полина снова ехала по дороге в Кенсон. День был пасмурный. На возвышенностях вокруг города Маноска и на горных гребнях возле Вердона лежал снег. На равнине клочья тумана цеплялись за изголодавшиеся виноградники и обессилевшие деревни.
Палестро стоял на пороге своего дома с узловатой палкой в руках — собирался пойти на прогулку. Он особенно любил климат этих мест зимой и часто говорил, что холод приближает его к доисторическим временам.
— Только вы можете нам помочь! — заявила Полина, протягивая ему руку в знак приветствия. — При нашей последней встрече я не все вам рассказала. Кроме того, с тех пор было совершенно второе нападение на нас.
Палестро оставался спокойным, как будто ждал этой встречи.
— Погуляем вместе! — предложил он. — Специалисту по первобытной истории лучше всего думается, когда он шагает по земле среди природы. Человек создан для ходьбы, и об этом нельзя забывать. А после ходьбы мы поужинаем.
Они спустились на берег Вердона самым коротким путем — по маленькой тропинке.
Утесы были похожи на отрезы старой ткани, собранной в складки. Кое-где на них были видны черные пятна — карликовые дубы или ржавые отметины времени. Изумрудно-зеленая вода медленно текла между участками редкого мелколесья, которые здесь называли лесами.
Палестро указал Полине на следы, которые отпечатались в грязи.
— Это кабан. Несомненно, крупный самец.
— Вы по-прежнему охотитесь?
— Нет, с этим покончено. Я слишком стар и хожу в лес только собирать грибы. Сейчас, если повезет, можно найти вороночник[27]. Ничего другого в это время года не растет.
— Интересно, чем же питались первобытные люди?
Палестро остановился и втянул ноздрями холодный воздух.
— Они ели много такого, о чем вы даже не подозреваете, — корни, например. И дичь тоже. Сейчас вы ничего не видите, но представьте себе: двадцать тысяч лет назад вы уже смогли бы заметить несколько крупных птиц, зверей и еще не знаю что… увы, сейчас иное время.
Палестро когда-то опубликовал исследование о пищевом поведении людей верхнего палеолита. Этот маленький очерк помог диетологам создать несколько новых диет для похудения.
Профессор остановился в нескольких шагах от берега. В этом месте вода Вердона текла медленнее и была темнее.
— С Тьери Гарсией произошло то же, что было с Фортеном, — сообщила Полина.
— Гарсия? Я его не знаю.
— Молодой ученый из университета Бордо. Он выжил.
Палестро что-то проворчал. Он становился все менее чувствительным к тому, что происходило вне круга его интересов. Полина поняла, что он ждет еще каких-то новостей.
— Фортен незадолго до смерти сфотографировал «Человека с оленьей головой».
Палестро не удивился. На его старом лице не дрогнул ни один мускул.
— Нужно, чтобы вы рассказали мне об этом больше, — сказал он бесстрастным голосом.
— Фортен нашел статуэтку высотой двадцать сантиметров. Голова ее была едва намечена. Над глазами можно разглядеть разветвления, похожие на оленьи рога. Они вырезаны не очень умело, но видны ясно.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
