— Ради родной машины чего не сделаешь, — ничуть не смутился Равиль.
— Циник ты, — бросила я ему на прощание.
Его следовало принимать таким, какой он есть.
Три дня я ждала. И три ночи мучилась. Чем больше проходило времени, тем страшнее мне становилось, что Марк больше не позвонит.
Он позвонил. Мы опять встретились. А потом еще. И еще. Мы уже с ним были на «ты», когда он наконец решился пригласить меня к себе домой.
Это была типичная холостяцкая квартира, из тех, куда приходят только ночевать. Чисто, аккуратно, но не уютно. Меня это не огорчило, а обрадовало. Женщиной здесь и не пахло.
Марк сварил очень вкусный кофе. Мы посидели. Послушали музыку. И разошлись. Вернее, он снова проводил меня до дома и поцеловал на прощание в щеку. Это, конечно, уже ближе к делу, чем поцелуй руки, но недостаточно.
Я по-прежнему терялась в догадках, однако сама торопить события не решалась. Стиснула зубы и набралась терпения.
Салон наш тем временем открылся. За месяц Таймуразов провернул грандиозный ремонт. Мрамор и колонны были, конечно, фальшивые. Но, если особо не приглядываться, выглядело внушительно. Нечто среднее между греческим и русским купеческим стилем — много блеска, золота, всяческих арочек, нишек, в которых стояли вазы и гипсовые изваяния обнаженных дев и юношей — в расчете, как я полагаю, на различную ориентацию потенциальных клиентов.
Нас Фомич обрядил в белые хитоны с золотым шитьем. На мой взгляд, весьма безобразно, да и работать неудобно, но с хозяином не поспоришь. Он говорил, что это концептуально.
Клиентов поначалу действительно было мало, и я, воспользовавшись моментом, заманила Марка. Римка, как его увидела, затряслась. Но я ее сразу предупредила:
— Стричь стриги, но в остальном руками не трогать.
— Твой, значит? — Как она это сказала! — Отхватила-таки где-то!
Да, надо ее со Славкой свести! Стрижка действительно преобразила Марка. Ему самому понравилось.
— Буду теперь только к вам ходить, — с удовольствием глядя на себя в зеркало, сообщил он Римке.
— Милости просим, — ответила Римка и состроила ему глазки.
Я рассердилась и в отместку сделала Марку чистку лица и три разных маски. А после отправила на маникюр и педикюр. Оттуда он вышел какой-то подавленный и смущенно сказал:
— Раз в год, конечно, можно, но вообще странное ощущение.
— А ты привыкай, — посоветовала я. — Вышел в буржуазию, так держи фасон.
— Люба, а для тебя это важно? Интересный вопрос!
— Не то чтобы очень, но приятно.
— Тогда сдаюсь. Буду ходить. Заодно за тобой пригляжу. А то еще уведут.
Его слова бальзамом разлились по моему сердцу.
XI
Мы с Марком встретились еще несколько раз. Так же невинно, как и прежде. Я продолжала теряться в догадках. Он явно был ко мне неравнодушен и расположен, но почему-то при этом не предпринимал никаких решительных шагов.
Может, у него действительно какие-нибудь проблемы по мужской части? Мне все чаще вспоминались слова Светланы. И еще эта история с бывшей женой. Она ушла от Марка, потому что у них не было детей. Правда, он сказал, что у нее и со вторым мужем ребенка не получилось, но причина в обоих случаях могла быть разная. Как бы узнать? Наверное, надо с Леной поближе познакомиться. Она давно с Марком дружит, наверняка в курсе.
Потом на какой-то момент мне стало не до Марка. Собственный ребенок занял все мое свободное время и все мои мысли. Я собирала Василису на дачу. Она ухитрилась вырасти даже из того, что ей покупали в мае! Пришлось сломя голову носиться по магазинам. И еще Василиса решила заранее закупить канцтовары к новому учебному году. И список книг мне вручила по внеклассному чтению, большую часть которых тоже пришлось покупать. А родители мои из-за наступившей жары раскисли и оказались плохими помощниками. Они сидели дома, глотали таблетки и мечтали о свежем воздухе. Я бы их вывезла пораньше, но у Василисы, как назло, в школе устроили практику, которую она пожелала отбыть от звонка до звонка. Смысла в этом, по-моему, не было никакого. Дети болтались по пустой школе, что-то мыли, благоустраивали территорию. А на самом деле просто общались.
Наконец и это испытание кончилось. Я в два захода вывезла свое семейство на дачу. За это время несколько раз отказывалась от свиданий с Марком. Он даже предлагал мне помощь в перевозке ближайших родственников, но я не чувствовала себя вправе подвергать его такому испытанию. К тому же процесс этот весьма интимный: прими я его помощь, мои родственники могли воспылать ненужными надеждами, и чего доброго все испортили бы, вмешавшись в наши и без того очень зыбкие отношения.
Вернувшись в Москву, я два дня отсыпалась и приводила себя в порядок, а то чувствовала себя загнанной лошадью.
Только после того, как мое отражение в зеркале стало более или менее нормальным, я решилась позвонить Марку. Мобильник его оказался вне зоны досягаемости и пребывал в таком состоянии до конца дня. Услышав на следующее утро тот же ответ, я осталась в полном замешательстве. Меня охватила тревога. Обычно он всегда находился на связи. Вдруг что-то случилось? Вечером я позвонила Марку домой. Трубку никто не взял. И мобильный по-прежнему не работал.
Утром я позвонила Марку в офис. Подошла секретарша, радостно объявившая, что Марк Андреевич в отпуске и будет не раньше чем через две недели. Он уехал даже не предупредив и не попрощавшись! Такое вообще не укладывалось у меня в голове. Я ему все про себя рассказывала, а он вообще ни слова не произнес об отпуске. Путевку горящую, что ли, купил? Нет, на него не похоже. Но, в конце концов, он вправе считать себя свободным человеком. У него передо мной нет никаких обязательств. Мы с ним даже не любовники. А многие мужчины и перед женами не любят отчитываться. Главное, выяснила, что жив-здоров. Я как могла оправдывала его поступок, но горечь и обида не уходили.
В пятницу я уехала к своим. А в субботу с утра наведалась к Косте и Лене. Они обрадовались. Лена меня угостила вкуснейшим морсом из ягод. Разговор шел ни о чем. Я уже собралась уходить (не спрашивать же впрямую про Марка, стыдно как-то), когда Костя, то ли догадавшись о цели моего визита, то ли вовсе без всякого умысла, сказал:
— Вот справится Марк со своей баней, обязательно снова соберемся. И шашлычки, конечно, затеем.
Я прикинулась, будто сама все знаю про Марка.
— Да, забрался он в свою глушь. И, похоже, надолго.
— Ой! — мигом отреагировала Лена. — Он прошлым летом, когда начинал строительство, уехал вроде бы на недельку, а пропадал на месяц. Во вкус вошел.
— Тебе, Лена, дай волю, сама круглый год на даче будешь торчать, — хмыкнул Костя.
— Ну здесь электричество, газ, магазин, а у Марка там дикое поле да лес, — парировала Лена. — Людей почти нет. Никто из соседей строиться еще не начал.
