Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Сапун снова протянул к Игнату руку – на этот раз, чтобы схватить его за шиворот. Но Игнат ударил его напряженным пальцем в глаз – точно и со всей силы. И тут же отскочил назад.
Сапун взвыл от боли, но и без него было кому заняться Игнатом. Пять урок против него, и это не считая Шульца, который по своей силе стоил их всех вместе.
Игнат подался к двери. Он не собирался ломиться из камеры в надежде, что надзиратель выручит его. Ломиться из камеры – это позор, но Игнат даже не думал об этом. Просто в такой ситуации, как сейчас, он мог рассчитывать только на реальную помощь. Был бы с ним Дашок, он бы надеялся на него. Но не было с ним настоящих друзей, поэтому он мог рассчитывать только на себя. Однако сам он с блатными поделать ничего не мог. Их много, и у них заточки. Драка с ними – верная смерть.
У него тоже была заточка, сделанная из черенка ложки. Какое-никакое оружие. Но лучше обойтись без него. Блатные уверены в своих силах, они собираются взять его голыми руками. А если он достанет заточку, то и они пустят в ход свои «перья».
Игнат встал спиной к двери, чтобы обезопасить свой тыл. Хотя и понимал, что это ничем ему не поможет. Сейчас на него набросятся скопом, вытащат на центр камеры и там уже будут рвать на части со всех сторон. А потом пристроятся сзади, если он не устоит. А он должен устоять. Его будут жестко бить, пытаясь свалить с ног, а он должен держаться. Можно и не бить в ответ, все равно это бесполезно. Но держаться нужно…
Блатные готовились нападать, не ожидая с его стороны атаки. Ему же надо прикрывать спину, и поэтому он не мог рвануть на них. Но Игнат рванул. Пропустив встречный удар кулаком в нос, он схватил за «локаторы» лопоухого парня, оттянул его голову назад и лбом протаранил его переносицу. Его самого ударили кулаком в висок, но это не помешало ему вырубить лопоухого с одного удара. Больше ему так ударить не дадут, поэтому он постарался занять круговую оборону. Его били со всех сторон, но парень держался. И даже бил в ответ. Под локтем хлюпнул чей-то нос, пальцы вошли кому-то за щеку, зубы впились в чей-то кадык…
Игната били так, что давно уже должен был упасть. Но он держался. Своя собственная кровь стекала по щекам, а чужая – по подбородку. Похоже, он кому-то порвал горло зубами. А если так, то можно повторить заход.
Лопоухий оклемался, обрушился на Игната с кулаками. Но Игнат снова вцепился в него руками, зубами вгрызаясь в ухо. Сильнейший удар по затылку на какие-то мгновения вырубил Игната, но он уже просто не мог упасть, потому что висел на лопоухом.
Парень рванул назад, пытаясь отцепиться от него. Рванул, и кусок уха остался у Игната в зубах.
– Он бешеный! Он псих! – в паническом ужасе заорал корноухий.
Толпа сначала расступилась, пропуская его, а затем сама схлынула назад. Игнат подался к двери, уперся в нее спиной. У него не было сил стоять на ногах, но все-таки он держал себя в вертикальном положении.
– Мочи его! – крикнул Сапун.
Голова кружилась, кровавая мгла застилала глаза, и он не мог видеть своих врагов. Но чутье подсказывало, что блатные взялись за ножи. А это все…
– Паппос был сукой, – послышался вдруг чей-то голос. – Зря вы пацану предъявили.
Это был Клич, он заступался за Игната, но не факт, что его послушают. Он хоть и не изгой, но близко к тому.
– Обоснуй, – сказал кто-то.
Клич стал что-то объяснять, но Игнат не различал слов. И вор говорил тихо, и в ушах у него шумело. Тело как будто онемело. Внутри в области спины что-то пульсировало, но боль не прорывалась наружу. Уж не ножом ли его пырнули?..
Он стер предплечьем кровь с глаз, кое-как сфокусировал взгляд. Блатные стояли напротив него в ожидании команды «фас». А за их спинами Клич объяснялся с Шульцем. И тот внимательно его слушал.
Ножей Игнат не видел, но блатные могли прятать их в руках. Надзиратель не вмешивался в процесс, но все могло измениться в любой момент. Откроется дверь, менты ворвутся в камеру, достанется всем, особенно тем, у кого увидят нож…
Но дверь так и не открылась, зато к Игнату подошел Шульц.
– Все нормально, пацан. Пошли, разговор есть.
Он повернулся к нему спиной, Игнат сделал шаг, но его сильно качнуло в сторону. И в голове что-то отключилось… И все-таки он не упал, каким-то чудом восстановив равновесие. И в себя пришел.
А плечо ему подставлять никто не собирался. Блатные смотрели на него зло, а корноухий с ненавистью. Был арестант, который пострадал больше всех. Игнат вырвал зубами кусок мяса из его шеи. Мужик сидел на своей шконке, приложив к шее полотенце, и смотрел на Игната с каким-то суеверным ужасом. С ужасом смотрел и зло, но без всякого желания взять реванш.
Смотрящий сел на свою шконку, Игнат остался на ногах. Его сильно повело в сторону, но и в этот раз он сумел не потерять сознание.
– Тут все объяснили, – с интересом глядя на него, сказал Шульц. – Паппос реально сука… Извини, пацан!
Игнат кивнул, принимая извинения. И в этот момент распахнулась дверь в камеру. Игнат понимал, что это менты. И ему могло достаться больше всех. Но хуже, чем могло быть, уже не будет. Эта мысль и отключила сознание…
Очнулся он в операционной больничного лазарета. Пришел в себя, но тут же вырубился под действием наркоза. А на следующий день к нему пожаловал начальник оперчасти. Сначала он поздравил Игната с «легким испугом». Оказывается, без ножей вчера в драке не обошлось. Все-таки всадили ему заточку в бок и в спину. А ведь он догадывался об этом.
В одном случае нож прошел в нескольких миллиметрах от почки, а во втором едва не задел сердце. И один удар мог закончиться для него смертью, и другой. Но судьба помиловала его и в этот раз.
Только вот начальник оперчасти миловать не хотел. Он сказал, что здоровью Игната ничто не угрожает и хороший уход может быстро поставить его на ноги. А плохой уход мог свести его в могилу, и «кум» дал понять это вежливо, но беспощадно. А чтобы уход был хорошим, Игнат должен во всех подробностях рассказать, что и как вчера было. Но тут Игнат потерял сознание. Сначала просто сделал вид, а потом и на самом деле отключился…
На следующий день «кум» появился снова. На этот раз Игнат сказал прямым текстом, что менты от него ничего не узнают. И напрасно начальник оперчасти пугал его ментовскими карами…
Глава 12
Новый год в одиночестве – что может быть печальней? Куранты бьют, звенят бокалы, люди загадывают желания, поздравляют друг друга. Где-то за окном грохнуло ружье, салютуя Новому, девяносто первому году. А Лия даже шампанского выпить не может, потому что бутылку некому открыть, а сама она не может – слишком крепко засела пробка.
Новый год в одиночестве – удел гордых содержанок. Будь она попроще, пошла бы домой, к родителям. Или к своим школьным друзьям. Но мать с отцом будут коситься на нее. Дескать, если такая умная, то почему одна, без Гоши. А однокашники еще и подкалывать будут. А если в их компании окажется Ира Юршина…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
