Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Полюбовавшись процессом выжимки, мы последовали по пути лозы дальше и опять оказались в Эперне, где в огромных чанах происходит ферментация виноградного сока. Тут я считаю уместным дать своим читателям один совет: когда кто-нибудь предложит вам понюхать шампанское в период его брожения, вежливо откажитесь, если вам дороги ваши носовые пазухи. Меня никто вовремя не предостерег, и я совершил эту ошибку: наклонился над открытым чаном, сделал глубокий вдох и чуть не свалился с десятифутовой платформы. Впечатление было такое, точно мне в нос вонзились тысячи иголок. Со слезящимися глазами и кружащейся головой я выбрался на улицу, а когда немного отдышался, мы отправились в новую экспедицию, на этот раз в недра земли.
Вся толща земли под двумя прославленными городами Реймс и Эперне изрыта милями тоннелей и погребов, некоторые из которых опускаются на четыре этажа вглубь. Вся эта подземная сеть, где всегда холодно, темно и температура не меняется ни на один градус, заполнена миллионами темнозеленых бутылок с шампанским.
Мы отправились на экскурсию в погреба Перрье-Жуэ, не самые большие, по меркам Шампани, но все-таки достаточно протяженные, для того чтобы в них заблудиться (кстати, не самая плохая участь для истинного любителя шампанского). Старейшие caves[14], находятся прямо под офисом Перрье-Жуэ и были когда-то вырублены в известняке вручную. На их стенах и арках, ведущих из одного погреба в другой, до сих пор можно разглядеть почерневшие от времени следы кирки. Мы долго шли по темным переходам и наконец попали в зал с рядами деревянных стеллажей, составленных друг с другом «домиком».
Эти стеллажи высотой в человеческий рост были изобретены в XIX веке для решения проблемы осадка, который образуется в бутылке в результате брожения. Бутылки горлышком вниз, но не вертикально, а под небольшим углом вставляются в специальные овальные отверстия в стеллаже, и осадок постепенно перемещается под пробку. Для того чтобы процесс происходил равномерно и непрерывно, в него приходится периодически вмешиваться: бутылки осторожно приподнимают, слегка поворачивают по часовой стрелке и возвращают на место. Эта процедура называется remuage, и, несмотря на то что предпринималось множество попыток ее механизировать, удовлетворительной замены человеческим рукам так и не было найдено. Говорят, опытный ремюажер за час переворачивает до трех тысяч бутылок, однако до чего же ему, должно быть, холодно и одиноко в этом подземном царстве.
После remuage приходит очередь dégorgement (вам придется извинить меня за то, что я использую так много французских слов: английские термины звучат недостаточно изящно для описания таинства рождения шампанского). Горлышко бутылки замораживают, потом из него извлекают пробку, и осадок вместе со льдом вылетает наружу. В бутылку доливают шампанское, вновь закупоривают ее, приклеивают этикетку — и voilà! Гроздья винограда, собранные на бренной земле, превратились в элегантнейшее в мире вино!
Стоит ли выпить его немедленно или отложить на пару лет? Или на пару десятков, если это винтажное шампанское? Эксперты спорят по этому поводу, и некоторые из них утверждают, что с возрастом шампанское теряет свою игристость и характер, превращаясь в собственную бледную тень. Лично я с ними не согласен и голосую за возраст, хотя, разумеется, тут все зависит от качества вина.
В доказательство своей точки зрения расскажу о последнем обеде, которым нас угощали в hôtel particulier[15]Мумма в Реймсе. Там нас опять приветствовал наш старый друг, Человек с Магнумом, а к разным блюдам подавались поочередно то «Кордон Руж» 1985-го, то «Гранд Кордон Розе» 1985-го. В самом конце обеда к столу был вынесен еще один магнум, на этот раз без этикетки. С ним обращались необычайно бережно, как будто со старой и очень богатой тетушкой, от которой надеются получить наследство. Я заглянул в меню и обнаружил, что вместо названия там значится «Очень Старый Винтаж».
Я поднял бокал к свету и полюбовался на поднимающиеся со дна спиральки крошечных пузырьков. Что бы годы ни сделали с этим вином, убить игристость им явно не удалось. Зато они добавили в букет тончайшую нотку pain grillé[16]— свидетельство почтенного возраста и прекрасного здоровья шампанского. Ему уже стукнуло тридцать лет, и оно было сухим, богатым и тонким. Именно тогда я дал себе клятву никогда больше не пить дешевого шампанского. Жизнь слишком коротка.
Решения, принятые под Новый год
До наступления Нового года осталось всего полчаса, и вы чувствуете себя просто замечательно. В крови у вас играет немалое количество «Крюга», прекрасные незнакомки уже выстраиваются в очередь, чтобы поцеловать вас с первым ударом часов, а впереди вас ждет новый год, многообещающий и, несомненно, счастливый. И все вокруг тоже радуются и веселятся, но вдруг некто — всегда находится этот некто, вместо шампанского пьющий минеральную воду с лимоном, — неслышно подходит, трогает вас за плечо и спрашивает: «Ну и что ты решил поменять в своей жизни в новом году?»
О господи! Чей же это зловещий голос раздается в тот самый момент, когда веселье достигло самого пика? Возможно, вы не узнали его ночью, но наверняка узнаете утром, когда проснетесь и все вспомните, — это голос вашей совести, требующей, чтобы вы отказались хотя бы от одной из своих дурных, но таких приятных привычек.
Не знаю, когда все это началось и кто заразил веселое и беззаботное человечество опасным вирусом самоограничения, но каждый год, в канун Нового года принимается такое количество опрометчивых решений, что, воплотись они в действительность, жизнь на нашей планете стала бы унылее, чем собрание сотрудников похоронного бюро. К счастью, как мы увидим позже, здравый смысл обычно берет верх и большинство принятых решений благополучно забывается. Но перед этим они успевают освободить нас от немалого количества купюр.
Вторая серьезная ошибка (первой я считаю сам факт принятия новогоднего решения) состоит в том, что большинство из нас спешит во всеуслышание заявить о своих намерениях. Почему-то мы не желаем держать свои планы самоусовершенствования при себе. Нам непременно надо поделиться ими со всеми, кто нас слышит. Впрочем, отчасти это объясняется тем, что дело происходит на новогодней вечеринке и мы не совсем трезвы. Другая, подспудная, причина кроется в том, что мы не очень-то доверяем себе: мы знаем, что человек слаб и воля у него не стальная, а потому спешим заручиться поддержкой общественного мнения. Теперь если мы не выполним обещания, то навлечем на себя всеобщее презрение и заимеем репутацию слабака. Такого, разумеется, никому не хочется.
И, что еще хуже, мы не удовлетворяемся принятием скромных и не слишком обременительных решений. Нам мало отказаться от глупых детективов, пломбира с банановым сиропом, ночных телевизионных шоу и привычки орать на таксистов. Все эти жертвы, конечно, потребуют от нас определенной самодисциплины, но они носят слишком личный характер, и о нашей победе никто не узнает. Нет, нам непременно надо, чтобы новогоднее решение привело к видимым результатам (не забывайте, что мы все еще находимся в состоянии праздничной эйфории), а потому мы в который уже раз попадаем в одну и ту же ловушку и неосторожно принимаем Серьезное Решение.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
