Потолочные камеры неотступно наблюдали за мной, пока я клала на стеклянный поднос записочку с просьбой пригласить лейтенанта Фернандеса и общалась через микрофон с дежурной, сидящей за очередным пуленепробиваемым стеклом. Девушка потребовала сообщить, нет ли у меня оружия. Я ответила, что нет. Она отослала сообщение Фернандесу, а мне посоветовала подождать в сторонке.
Присесть в вестибюле можно было только на бетонную скамью — обстановка была исключительно спартанская, ни намека на излишества. Две двери вели в мужской и женский туалеты соответственно. По обеим стенам коридора были прорезаны окошки из пуленепробиваемого поликарбоната. Двери в концах коридора были из черненой стали с большими глазками. Перед каждой стояла рентгеновская рамка. Двери были заперты, и провести через нее мог только дежурный. Повсюду на потолках виднелись противопожарные разбрызгиватели, а в полу — сточные отверстия. Мне подумалось, что им тут не составит труда пустить воду и в два счета смыть всех и вся к чертовой матери.
Распахнулась боковая дверь, из нее появился крепкий мужчина в штатском, быстро подошел и нашел меня глазами.
— Ди Ди Макгил?
— Лейтенант Фернандес? Как вы догадались, что это я?
— Вот, — он вручил мне пластиковую идентификационную карту с текущей датой и моей цветной фотографией. Видимо, ее сделала одна из потолочных камер, пока я разговаривала с дежурной. Впечатляет.
— Прикрепите ее к лацкану, — с улыбкой сказал лейтенант. — Нам надо пройти через рентгеновскую рамку. Департамент национальной безопасности оплачивает все эти прибамбасы, но я почему-то не чувствую большей уверенности, чем в старые времена, когда каждый мог войти сюда беспрепятственно.
— Вот как? И почему?
— Потому что половина здешних копов — вооруженные до зубов психи, — с лукавой усмешкой прошептал он.
Ростом Фернандес был шесть футов и один или два дюйма, черноволосый, смуглый, с небольшой щетиной на щеках. Одет в светло-желтую рубашку для гольфа, отутюженные коричневые брюки, на правом бедре болтался «Глок» сорокового калибра. Одежда облегала тело, демонстрируя превосходную мускулатуру. На вороте рубашки висела идентификационная карта.
Я плюхнула свою сумочку на транспортерную ленту рамки и передала Фернандесу бумажный пакет с банкой Олсона.
— Поставьте его рядом с сумочкой и пройдите через металлоискатель, — возразил тот, указывая на ленту.
Когда я без проблем прошла рамку, Фернандес выложил на транспортер пистолет и ключи от машины, после чего последовал моему примеру.
С другой стороны мы не увидели вывода транспортерной ленты — там имелось автоматическое окошко, которое открывалось только в случае, если проверяющий не находил вещи подозрительными.
Пока мы ждали, лейтенант внимательно оглядел меня.
— Фил отрекомендовал вас с лучшей стороны, — произнес он.
— Как и вас.
— Мы вместе работали над парой расследований. С ним приятно иметь дело. Как вы познакомились?
— Длинная история, — отозвалась я. — Возможно, когда мы получше узнаем друг друга, я все расскажу.
Окошко со щелчком распахнулось, и мы забрали свои вещи. Лейтенант взял бумажный пакет.
— Идем прямо в лабораторию, — сказал он. — Я уже предупредил сотрудников.
Мы стали петлять по длинным коридорам. Признаюсь, я совершенно заблудилась.
— Вам приходилось раньше бывать в нашей новой штаб-квартире? — поинтересовался Фернандес.
— Нет, тут я в первый раз. Зато бывала в старой, на углу 11-й улицы и Стейт-стрит. Это здание намного больше.
— Ага, триста тысяч квадратных футов бюрократического рая, — он махнул рукой. — Это своего рода миникрепость с домашним комфортом. У нас тут тренажеры и сауна, которым позавидует любой фитнес-клуб. Все на широкую ногу. А вот и лаборатория. Скоро вы получите подтверждение моим словам.
В лаборатории царило Рождество. Развешанные по одной из стен гирлянды образовывали фигуру Санта-Клауса, в центре стояла мигающая огнями елка, а по бокам от нее — два снеговика.
Дружелюбно настроенная сотрудница, которую Фернандес назвал Женевьевой, взяла у него пакет и заверила, что лично снимет отпечатки. Я снабдила ее листком со всей информацией, имевшейся на Джона Олсона в «Хай-Дате», включая номер социального страхования.
Пожелав Женевьеве удачи, мы направили стопы в кабинет Фернандеса. По пути он сообщил, что попал в немилость к боссам полиции и потому оказался в отделе по «висякам».
— Это все равно, что разжаловать, — признался лейтенант. — Будь я простым патрульным, меня заслали бы куда-нибудь на Коттедж-Гроув, выписывать штрафы за парковку. Но я не жалею. Мне эта работа нравится: есть доступ ко всем и всему — любой лаборатории, любым файлам и вообще всякой всячине, имеющей отношение к расследованиям. А знание — сила, как выразился кто-то из великих.
— Получается, шефы, сами не зная, спустили чудовище с цепи, — проговорила я, думая, что же такого мог он натворить или кому наступил на мозоль.
На стене его кабинета висела карта со всеми зарегистрированными преступлениями в разных районах. Фернандес растолковал мне значки, обозначающие некоторые виды правонарушений.
— Видите кулаки с медными кастетами? Это простое нападение, без отягчающих обстоятельств.
Я посмотрела на карту поближе и поинтересовалась, что значат три буквы «икс».
— А, это преступления, связанные с проституцией. А вот эти маски Зорро говорят о кражах.
В ходе беседы я начала было рассказывать про нашу работу страховых следователей, но поняла, что ему и так все известно. Лейтенант в свою очередь вспомнил про случай в бытность регулировщиком движения. Он тогда остановил водителя и сказал, что, задав один-единственный вопрос, сможет установить, пьян тот или нет.
— И что же это за вопрос?
— Микки Маус — это кот или собака?
Не успели мы отсмеяться, как зазвонил телефон. Фернандес тут же ответил, кивнул и поднял большой палец.
— Женевьева кое-что нашла, — сказал он, повесив трубку. — Скоро она принесет файл.
— Супер, — меня в очередной раз поразила высочайшая техническая оснащенность полиции.
Положив локти на стол, он подпер щеки ладонями.
— Будь у нас сейчас свидание, мы могли бы поговорить о чем-то еще кроме преступлений, — произнес Фернандес. — Как думаете, такое возможно?
— Свидание?
— Ну вы как минимум обязаны покормить меня ланчем за эти отпечатки.
— С технической точки зрения кормить мне надо Женевьеву. И разве на пальце у вас не обручальное кольцо?
— Да, так. Но мы в разводе.
— Угу, как все полицейские в департаменте.
— Нет, я действительно разведен.
