– Если не пробовали кальдос – рекомендую.
– Кальдос – это?..
– Традиционное жаркое майя. Сегодня у них утка, говядина и курица.
– Курица.
Я закрыла меню. Все равно прочесть не могла.
Галиано выбрал говядину.
Официантка принесла тортильи. Взяв одну, мужчина предложил корзинку мне.
– Gracias, – сказала я.
– Когда? – Он откинулся на спинку стула.
Похоже, я что-то пропустила.
– Когда – что? – переспросила я.
– Когда вы завязали?
Я поняла, что он имеет в виду, но никакого желания обсуждать мой роман с алкоголем не было.
– Несколько лет назад.
– Подружились с Биллом Уилсоном?[37]
– Не люблю чужого общества.
– Многие полагаются на «Анонимных алкоголиков».
– Чудесная программа. – Я потянулась к стакану: лед осел на дно, слышалось тихое шипение пузырьков воздуха. – Вы хотели что-то рассказать по делу?
– Да.
Улыбнувшись, он пригубил мартини.
– У вас ведь дочь?
– Да.
Пауза.
– У меня сын. Семнадцать лет.
Я промолчала.
– Его зовут Алехандро, но он предпочитает, чтобы его звали Эл. Умный парень, – продолжал Галиано, не замечая отсутствия реакции с моей стороны. – В будущем году пойдет в колледж. Вероятно, отправлю в Канаду.
– В «Сент-Эф-Икс»? – попыталась я пробить брешь в его неприступной самоуверенности.
– Вот, значит, откуда вы услышали прозвище Бэт, – ухмыльнулся Галиано.
Значит, все-таки заметил – тогда, в управлении.
– Кто?
– Эндрю Райан.
– Ay, Dios! – Мужчина откинул назад голову и расхохотался. – И чем теперь занимается Райан?
– Детектив в полиции Квебека.
– До сих пор говорит по-испански?
– Райан знает испанский?
Галиано кивнул:
– Мы часто обсуждали проходящих мимо представительниц прекрасного пола, и никто не понимал, о чем мы говорим.
– Не сомневаюсь, что вы комментировали их ум.
– Нет, способности к вышиванию.
Я пронзила его взглядом.
– Времена были другие.
Появилась официантка – и мы оба занялись добавлением приправ в жаркое, после чего молча принялись за еду. Взгляд Галиано блуждал по ресторану. Если бы кто-то наблюдал за нами, мог бы принять за пару уставших друг от друга супругов.
– Хорошо ли вы знаете систему гватемальского правосудия? – наконец заговорил Галиано.
– Откуда? Я здесь чужая.
– Но вам же известно, что здесь не Канзас?
Господи! Он вел себя совсем как Райан.
– Мне известно о пытках и убийствах, детектив. Именно поэтому я в Гватемале.
Галиано съел кусочек жаркого и ткнул вилкой в мою сторону.
– Лучше есть, пока горячее.
Я вновь принялась за еду, ожидая продолжения, но он молчал. Напротив наших катакомб пожилая женщина жарила тортильи на комале. Я смотрела, как она подбрасывает тесто, укладывая его на плоскую глиняную сковороду и ставит ее на огонь. Руки ее повторяли одни и те же движения, лицо напоминало деревянную маску.
– Расскажите, как работает система. – Слова прозвучали резче, чем мне хотелось бы, – начала раздражать уклончивость Галиано.
– У нас в Гватемале нет судов присяжных. Уголовные дела расследуются судьями первой инстанции, иногда мировыми судьями, назначенными Верховным судом. Предполагается, что эти судьи – у вас они называются окружными прокурорами – занимаются поиском как исключающих вину доказательств, так и подтверждающих ее.
– То есть они действуют одновременно как защита и обвинение.
– Именно. Если судья-следователь решит, что подозреваемый виновен, дело передается другому судье, который выносит приговор.
– Кто уполномочен отдавать распоряжение о патологоанатомической экспертизе? – спросила я.
– Судья первой инстанции. Экспертиза обязательна в случае насильственной или подозрительной смерти. Но если внешнего осмотра достаточно, вскрытие не проводится.
– Кто отвечает за морги?
– Они находятся в непосредственном подчинении председателя Верховного суда.
– То есть судебные медики на самом деле работают в судах.
– Или в Национальном институте социального страхования, ИГСС. Но – да, судебные медики подчиняются судебной власти. Не так, как, например, в Бразилии, где государственные судебно-медицинские институты работают на полицию. Здесь судебные медики взаимодействуют с полицией очень мало.
– Сколько их всего?
– Около тридцати. Семь или восемь работают в судебном морге в столице, остальные разбросаны по стране.
– Они хорошо подготовлены?
Мужчина начал загибать пальцы – всего три.
– Нужно быть гражданином Гватемалы по рождению, доктором медицины и членом Судебно-медицинской ассоциации.
– И все?
– И все. Черт побери, в УСАК нет даже программы подготовки судебных медиков. – Имелся в виду Сан-Карлос, единственный государственный университет Гватемалы. – Если честно, не понимаю, почему этим вообще хоть кто-то занимается. Статуса никакого, зарплата дерьмовая. Вы были в столичном морге?
Я покачала головой.
– Напоминает Средневековье.
Подобрав кусочком тортильи остатки соуса, он отставил миску в сторону.
– Судебные медики работают на полную ставку?
– Одни – да. Другие в судах просто подрабатывают, особенно в селах.
Вошла официантка – и взгляд Галиано метнулся влево. Она забрала посуду, спросила про десерт и кофе и ушла.
– Каков порядок действий при обнаружении трупа?
– Вам понравится. Еще десять лет назад покойниками занимались пожарные. Они приезжали на место, осматривали тело, фотографировали его и забирали. Центральная диспетчерская сообщала в полицию, а мы – судье. Затем полицейские следователи собирали улики и брали показания. В конце концов появлялся судья, разрешал пожарным забрать тело, и они отвозили его в морг. Сегодня для этого используются полицейские машины.
– Почему изменился порядок?
– Друзья-пожарные не гнушались деньгами и драгоценностями.
– Значит, судебные медики обычно не появляются на месте событий?
