Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Куда же это годится, коллега? – возмущенно гудел Доктор Славик. – Это же как называется – гистологией человеку голову забивать, когда его ждет экзамен по химии и физике! Гистология же только во втором семестре первого курса начнется, зачем ему сейчас гистология?
– Ну и что, – горячился Профессор Прохазка, размахивая старческим кулачком перед носом Доктора Славика, – вот они и приходят потом к нам на кафедру – ни в зуб ногой, ни костный мозг под стекло правильно положить! Поступить-то он поступит, а ну как потом остолопом останется?! Гистология – залог правильного понимания медицины! – резюмировал он, победоносно глядя на Доктора Славика, и возразить тому было нечего.
Я до сих пор удивляюсь, как Янек не сошел от них с ума. Но факт остается фактом: не сошел. Более того, блестяще сдал все экзамены, а сейчас уже и гистология позади: Янек учится на четвертом курсе, работает санитаром в нашем центре (к сожалению, в силу чисто административных причин в Чехии невозможно работать медсестрой или медбратом, учась в медицинском институте), и его уже с нетерпением ждет Доктор Славик – передавать мастерство трансплантолога. Впрочем, и пан Профессор Прохазка не отказался от мысли заполучить Янека на свою кафедру для научной работы.
Кстати, Янек не единственный, чье лицо обратилось к медицине благодаря сотрудникам нашего института. История, объединившая поэзию, любовь и внезапное совместное распитие спиртного, оказалась значительно ближе к лаборатории иммуногенетики, чем история с Янеком. Вот она.
Про любовь, поэзию и…
Дело было прошлой зимой. Стояли холода, по всей Златобашенной мело и вьюжило, а над красными крышами с утра до вечера дымили трубы каминов и котельных, выпуская в морозное небо густые белые облака. Погода, конечно, живописная и всячески литературная, но для жизни, на мой личный взгляд, плохо пригодная. Большинство коллег были того же мнения. Все-таки нелегко, когда ты привык бултыхаться сутками напролет в лабораторном фильтрованном воздухе неизменной комфортной температуры и чистоты и вдруг сталкиваешься с необходимостью время от времени нырять в снежную тьму, стучать зубами, плясать в ожидании автобуса и покупать на последние деньги дополнительную пару варежек. Словом, страдали. Но речь совсем не о том.
А о том, что однажды зимним почти-что-вечером Доктор К. вкатился к нам в лабораторию на своем любимом стуле и возвестил: “Коллеги, мне было видение. Я видел нас весело и беззаботно пропивающими зарплату в одном кабаке на Летне[15]. Думаю, с видениями не шутят, поэтому предлагаю всем завтра явиться по померещившемуся мне адресу”, – и укатил, прежде чем Солнечный Л. или я успели высказаться насчет кабаков, зарплаты и особенно видений Доктора К.
Как известно, с Доктором К. не шутят: кто сегодня не явился на вечеринку, тот завтра, к бабке не ходи, получит бан в цитометрическом компьютере на месяц. Или, того хуже, позвонит Доктор К. посреди вечера да и молвит ангельским голосом: “Я тебя, дорогой коллега, на конференцию записал. Сегодня последний день регистрации, но я успел! Кстати, без доклада регистрировать не хотели, так что не обижайся, я им сказал, что ты про нейроны можешь рассказать, что ты у нас по нейронам просто эксперт”. Тут обычно проштрафившийся несчастный начинает хватать воздух ртом и вопить: “Какие нейроны?.. Я их в последний раз на занятиях по гистологии в универе видел, да и то был с похмелья! Я дендрит от аксона не отличаю!” “А придется!” – иезуитски радостно сообщает Доктор К. и на этом обычно вешает трубку.
Исходы таких воспитательных мероприятий бывают разными. Иногда низводимый и курощаемый коллега идет к нашему завотделением Дэни и требует справедливости. Если доклад совсем не из нашей области, Дэни устраивает взбучку Доктору К., отменяет доклад и регистрацию, а за потраченное время на всех действующих лиц налагает епитимью в виде дежурств и чистки центрифуг. Но если есть хоть малейшая возможность связать заявленную Доктором К. тему с кругом наших непосредственных интересов, то Дэни говорит несчастному: “Ты, дружок, вот что, подумай-ка, как это одно к другому присобачить, потому что может ведь и правда совсем неплохо получиться, если поднапрячься!” В каком направлении напрягаться и что через чего друг с другом сопрягать – уже забота наказуемого. Доктор К. торжествует, виновный, не посетивший вечеринку, потеет и скрежещет извилинами, а погода в лаборатории временно налаживается. Надеюсь, теперь вы понимаете всю неизбежность встречи на Летне, вдохновленной видением Доктора К.
И вот на следующий день после работы коллеги постепенно начинают подтягиваться по указанному адресу, только Солнечный Л. все никак не явится. И хотя ему опаздывать слегка простительно (он не из Праги, а из соседнего крошки-городка, так что с географией столицы своей родины знаком довольно поверхностно), мы постепенно начинаем волноваться, и Доктор К. даже дважды звонит Солнечному Л., вылезая в зимние обстоятельства из подвала, где стены толщиной метра в полтора и потому сотовый сигнал не пропускают напрочь. Каждый раз трубка сообщает ему мягким психоаналитическим голосом, что, несмотря на все усилия оператора, абонент временно недоступен.
Доктор К., решив, что Солнечный Л., предатель и подлец, отключил мобильник, предлагает нам безотлагательно приступить к распитию спиртного, сплетням и веселью. И мы с энтузиазмом приступаем. И в самый разгар всего вышеозначенного раздолья, когда кабак уже полон смеха и криков, а официанты, в начале вечера поглядывавшие на нас с сомнением, теперь смотрят с глубочайшим уважением и, обращаясь к Доктору К., все чаще сбиваются на “ваша светлость”, когда уже много бутылок вина выпито и еще больше заказано, над нашими головами распахивается дверь и с победным криком “Коллеги, коллеги!” в подвал скатывается по ступенькам Солнечный Л., таща на буксире долговязую нетрезвую девицу. Девица крепко держится за его шарф, поэтому лицо у Л. слегка придушенное и странного оттенка.
– Гм, – Доктор К. встает и обходит двоицу вокруг. – Гм, – повторяет он, возвращается на свое место и усаживается, сложив руки на груди, – ну чисто индейский вождь в чешской вариации.
Девица, вначале хихикавшая, вдруг серьезнеет, глаза ее, слегка косящие от выпитого, глядят на Доктора К. – каждый из своего угла, но оба с тревогой.
– Подведем итог, – громко предлагает Доктор К., и в зале наступает гнетущая тишина. Кто-то, не выдержав, нервно хихикает, на него шикают. Л. мнется под грозным оком Доктора К., его спутница начинает отползать ему за спину, не отпуская шарфа, от этого глаза у Л. медленно выпучиваются, в оттенке лица начинает преобладать синий. – Стоп! – рявкает Доктор К. Девица замирает, роняет шарф, накреняется и хватается обеими руками за край стола. Равновесие временно восстановлено, Л. от греха подальше торопливо сматывает с шеи шарф. – Подведем итог, – повторяет Доктор К. – Наш коллега, известный своим нравственным поведением, а также своей женатостью, мало того что заставляет нас ждать более двух часов своего появления…
– Не больно-то вы ждали, – бурчит Л, с завистью глядя на бутылки и широко накрытый стол.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
