Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
— Похоже на молекулу ДНК, правда? — Тоби поднес к окну наполовину раскрученный крендель. — Ну, знаешь… двойная спираль.
Что-то подобное мог бы сказать мне Финн. Я невольно улыбнулась. В Тоби было что-то такое… очень знакомое, почти родное. И я не могла удержаться и не продолжить:
— Пончиковая ДНК, пончиковые кровяные тельца, упаковка пончиковых глазных яблок…
Тоби рассмеялся, прикрыв рот рукой, чтобы не выплюнуть уже откушенный кусок кренделя. Его губы блестели от липкой сахарной глазури.
— Пончиковая бактерия, пончиковый вирус…
Это вырвалось случайно. Он не хотел произносить слово вирус. Я отвернулась. Тоби уставился себе под ноги. Его лицо стало очень серьезным.
— Знаешь, — сказал он, — мне его очень не хватает.
Я доела свою половинку кренделя и снова уставилась в окно. Мы как раз проезжали какой-то маленький городок, и дома подступали почти вплотную к путям — так близко, что можно было заглянуть в окна и увидеть, как люди на кухне готовят обед. Я вытерла липкие пальцы о матерчатую обивку сиденья.
— Мне тоже, — сказала я, помолчав.
— Он много рассказывал о тебе, — сказал Тоби. — Говорил о тебе постоянно. Он тебя очень любил, ты ведь сама знаешь?
Я быстро отвернулась, чтобы Тоби не заметил, как я улыбаюсь и заливаюсь краской. И только потом до меня дошло, что это значит. Я не была для него секретом. Тоби знал обо мне.
— Ну, да. — Я пожала плечами, как будто мне все равно.
— Это правда.
Мы опять замолчали. Я заметила, что Тоби нервно вертит в руках проездной билет: то свернет, сложит в несколько раз, то опять развернет.
— Так вы тоже… вы тоже художник? — спросила я.
— Нет, я совсем не художник. У меня руки растут не из того места. — Тоби рассмеялся. — Финн однажды попробовал научить меня лепке, но из меня тот еще скульптор… — Он посмотрел на меня. Я, наверное, хмурилась, потому что он сразу же посерьезнел. — Не знаю. Наверное, у меня просто нет никаких художественных способностей.
— У меня тоже.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что я плохо рисую. Наверное, хуже всех в классе. — Слова вырвались сами. Я не хотела рассказывать о себе.
— А Финн считал, что способности у тебя есть. Причем выдающиеся способности. — Тоби наклонился поближе ко мне. — Финн говорил, что настоящий художник — это не тот, кто умеет красиво изобразить вазу с фруктами, а тот, у кого в голове есть идеи. А у тебя, он сказал, столько хороших идей, что их хватит на целую жизнь.
— Он так сказал?
— Да.
Я опять покраснела и отвернулась к окну. На секунду мне показалось, что Финн едет с нами. Стоит, невидимый, за плечом Тоби и подсказывает, что говорить.
Я понимала, что не должна поддаваться на эти сладкие речи. Но ничего не могла с собой поделать. Мне было приятно, что Финн говорил обо мне столько хорошего. И мне хотелось послушать еще. Слушать и слушать — до бесконечности. Я покосилась на Тоби. Может, он все выдумывает. В конце концов, он же был другом Финна. Близким другом. А я — всего лишь племянница, глупенькая девчонка. Мне вдруг стало обидно. Это неправильно! Несправедливо! Этот Тоби — по сути, никто, совершенно чужой человек — говорил обо мне с Финном. Он знает столько всего обо мне, а я не знаю о нем ничего.
— Так вы теперь будете жить в квартире Финна? — спросила я.
Вопрос прозвучал слишком резко и даже со злобой. Я услышала в собственном голосе интонации Греты, но мне было плевать.
Тоби опустил голову.
— Я…
— Ладно, можете не отвечать. На самом деле мне это неинтересно.
Мы опять замолчали.
— Знаешь, ты можешь туда приходить, когда хочешь. В любое время, — наконец сказал Тоби. — И это не просто слова. Действительно, в любое время.
Я пожала плечами. А потом у меня защипало в глазах. Мне не хотелось расплакаться перед Тоби, и я изо всех сил пыталась сдержать слезы. Это было непросто, очень непросто. Я отвернулась, но Тоби положил руку мне на плечо. Я отодвинулась от него. Сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. Еще раз вдохнула, как можно медленнее. И еще раз, и еще. В конце концов мне удалось успокоиться.
— Все будет хорошо, — тихо сказал Тоби, а потом сделал вот что: взял свой свитер, лежавший на соседнем сиденье, и положил себе на колени. Тем самым он дал мне понять, что я могу сесть рядом с ним, если хочу. Я посмотрела на пустое сиденье долгим многозначительным взглядом, так чтобы Тоби увидел: я поняла, что он хочет сказать, но пересаживаться не буду. Я не нуждаюсь в его сочувствии.
Он тоже все понял, но не вернул свитер обратно. Так и держал его на коленях, оставляя сиденье между нами свободным. Электричка сделала остановку на очередной станции — уже пятой или шестой — и поехала снова, увозя меня все дальше и дальше от дома. Все дальше и дальше от леса. Из предместий — в холодный каменный город.
Мы доехали до конечной и вышли на Центральном вокзале.
Тоби еще раз двадцать поблагодарил меня за то, что я согласилась с ним встретиться, и сказал, что надеется на продолжение знакомства. Он открыл свой рюкзак, достал бумажный пакет и протянул его мне.
— Это от Финна. — Он наклонился совсем близко ко мне, но сразу же отступил. — И это не все. Потом будет еще.
Я, не глядя, взяла пакет, как будто мне было ни капельки не интересно.
— Если есть что-то еще, можно было бы отдать все сразу.
Тоби смутился. Заложил руки за спину и уставился себе под ноги.
— Я просто подумал, что если отдать тебе все сразу, ты больше не захочешь со мной встречаться. А мне нужно… мне очень хочется встретиться с тобой еще.
Он достал из кармана целую пригоршню денег. Не аккуратную пачку банкнот, а именно пригоршню. Как будто взял эти деньги из какой-то большой кучи и запихал их в карман.
— Вот, возьми. Вдруг тебе что-то понадобится…
Я особенно не приглядывалась, но было понятно, что денег там много. Когда мы с Гретой были еще совсем маленькими, наша соседка миссис Кепфлер иной раз давала нам каждой по доллару. Просто так. Потому что мы славные девочки, как она говорила. Но мама не разрешала нам брать эти деньги. «Деньги можно брать только у родственников», — говорила она каждый раз и заставляла нас их возвращать.
— Я не могу это взять.
— Нет, нет, нет. Это тебе, — сказал Тоби. — И ты ничего у меня не берешь. Это от Финна. Там еще много осталось. Не переживай.
Он попытался отдать мне деньги — буквально совал их мне в руки, — но я не хотела их брать.
— То, что мне нужно, за деньги не купишь. — Не знаю, понял ли он, что я имела в виду. На самом деле больше всего мне хотелось, чтобы время повернулось вспять, и Финн никогда не встретил бы Тоби, не заразился бы СПИДом и был бы сейчас жив, и мы были бы вместе — только вдвоем, он и я, как мне всегда представлялось в мечтах о будущем.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
