12 июля 1986 г. под Кандагаром был сбит ПЗРК (предположительно) Ми-6 к-на Т. Шевченко. Вертолет шел курсом на Шахджой на высоте 1500 м, и вдруг раздался резкий хлопок слева, тут же возникла вибрация, и начался пожар двигателя. Выключив двигатель, Н. Ходневич пытался погасить пожар системой пожаротушения, но это не удалось. Пришлось покинуть машину на парашютах, при этом штурману Г. Суслову падающим люком сломало руку. Интересный нюанс — когда экипаж был сбит второй раз и в полном составе, слава богу, все спаслись, руководством было принято мудрое решение (все-таки летчики — суеверные люди) не искушать судьбу после «двух звонков» с ее стороны, и экипаж был досрочно отправлен в Союз.
Не остался без работы выносливый трудяга Ми-6 и при выводе войск. С марта 1988 г. 280-й ОВП направил четыре Ми-6 для перевозки личного состава из Газни, Гардеза, Баграма и Джелалабада в Кабул. Правда, к этому моменту перевозка пассажиров на Ми-6 в Афганистане была запрещена, но так называемые «дембельские» рейсы были отдельно разрешены специальным распоряжением командующего ВВС 40-й армии генерала Д. С. Романюка, причем была оговорена необходимость снабдить каждого пассажира парашютом. В один рейс на борт брали до 50 человек, за ночь выполняли один-два полета туда-обратно и за месяц вывезли около семи тысяч военнослужащих.
Рассказывая о Ми-6, хотелось бы немного остановиться на участии в той войне его «сводного брата», вертолета Ми-10. Эта машина имела те же двигатели, трансмиссию и многие узлы, но вот той же массовой славы и уважения не снискала в силу своей узкой специализации и по ряду других объективных причин. В 181-м ОВП в Кундузе в январе 1980 г. пришел один Ми-10ПП. Вертолеты этого типа использовались для перевозки крупногабаритных грузов на специальных платформах. Роковая случайность произошла 25 мая 1980 г. При хаотичном обстреле с земли в Ми-10 ПП угодила едва ли не единственная пуля, попавшая в борттехника-стажера ст. л-нта Ю. Барахвостова, который вскоре скончался от полученного ранения. Еще большее несчастье принесло происшествие 20 июля 1980 г. В рейс из Кундуза в Меймене Ми-10 б/н 72 командира отряда к-на С. Кузнецова понес на своей платформе заправщик МАЗ-500-ТЗ, который сопровождался солдатом, расположившимся в грузовой кабине вертолета. Когда Ми-10 ушел всего на 20 км от Кундуза, произошел отказ одного двигателя (предположительно из-за огня пулемета противника), и экипажу пришлось произвести аварийный сброс платформы с грузом. Но вертолет все равно продолжал снижение, и пришлось искать место для посадки. К сожалению, выбранная площадка изобиловала камнями и вымоинами, в одну из которых угодила одна длинная «стрекозиная» нога вертолета. Вертолет сломал обе передние стойки, упал на кабину и сгорел, похоронив весь экипаж и солдата.
Совсем мало прослужил в Афганистане и другой милевский транспортник — Ми-26. Он был только в составе погранвойск КГБ СССР и прослужил недолго — первые вылеты датируются 1985 г. На фотографии на вклейке он запечатлен во время операции в Чашм-Даре в 1986 г., а вообще применение тяжелой машины, поднимавшей целые пылевые бури и являющейся легкой мишенью, было признано не остро необходимым. В составе ПВ вертолет перевозил личный состав и грузы, причем редко когда на пределе возможностей — часто громадная машина шла в полет полупустой. Она очень была бы востребована в начале войны, когда шло обустройство постов и застав, а огневое сопротивление было минимальным. Но — есть что есть. Да и создавалась эта громадная машина по большому счету не для нужд переброски 20–30 солдат.
В самом Афгане Ми-26 не базировались, но с территории Таджикистана работали машины 23-го полка погранвойск. Хорошая высотность и недогруженность, по меркам этого исполина, позволяли забрасывать грузы на площадки с высотами по 4000–4300 м. К счастью, у этого вертолета тогда не было боевых потерь, но 18 октября 1985 г. потерпел катастрофу Ми-26, которым управлял экипаж м-ра А. Н. Помыкина. Вертолет пошел из Душанбе с грузом керосина, по пути должен был забрать вооружение в поселке Московский и все это доставить в Калат-Хулеб на территории Афганистана. Но при подходе к Московскому, уже над первыми домами поселка, машина с десятью тоннами керосина потеряла управление — произошла поломка трансмиссии хвостового винта. Экипаж смог отвернуть Ми-26 от поселка и совершить аварийную посадку, но удар был сильным, и вертолет получил значительные повреждения. При этом погиб бортмеханик Е. Малухин, а командир получил перелом обеих ног. Слава богу, керосин не вспыхнул, и экипаж смог покинуть вертолет и эвакуировать командира. Позже этот Ми-26 был перевезен в Душанбе другим вертолетом, перевозка запечатлена очевидцем на фото на вклейке. Большая удача в том, что инцидент произошел до погрузки на борт боеприпасов в Московском, ибо тогда результаты падения были бы еще более катастрофичными, учитывая многочисленный экипаж гиганта.
И февраля 1988 г. Ми-26 м-ра погранвойск Ю. И. Ставицкого вывез в ремонт поврежденный Ми-8, совершивший аварийную посадку на погранпосту.
В армейскую авиацию эта машина пришла в 1986 г., и начало ее применения в СССР совпало с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС, и винтокрылым исполинам стало откровенно не до войны в Афганистане. Правда, Афган «догнал» вертолет Ми-26 уже в новейшей истории — при проведении операции против движения «Талибан» был потерян российский Ми-26, а 14 июля 2009 г. был сбит над Гильмендом вертолет молдовской авиакомпании. Им управлял украинский экипаж, большинство из которого составляли бывшие летчики 340-го ОВП из Прикарпатского Калинова.
Естественно, что вертолет стал и средством контроля перевозок и миграций племен в стране, где железных дорог нет в принципе, а автомобильные не охватывали всей территории. Едва ли не основным средством доставки грузов в стране, где торговля возведена в ранг ценностей, не теряющихся даже во время войны, стали караваны. Все время практически в любой точке Афганистана можно было купить товары со всего мира — от жвачек и фломастеров до аудиовидеотехники. Но караваны, конечно, возили не только мирные товары. Пакистан стал надежной перевалочной базой доставки вооружения, медикаментов, оснащения для бандитских групп, и засадные действия на пути караванов были постоянной работой рот спецназа. Да и каждый «легальный» обнаруженный караван нуждался в досмотре, и эти обязанности были каждодневные на протяжении всей войны. Досмотровая группа отправлялась на паре хорошо вооруженных Ми-8, которые прикрывались парой Ми-24 — после высадки группы вертолеты непрерывно барражировали над местом остановки каравана, готовые разгромить его при первых признаках сопротивления досмотру. Интересный случай применения военной хитрости и смекалки при разгроме каравана произошел 3 декабря 1984 г. Вертолеты 280-го ОВП везли в Кандагар группу спецназа к-на А. Толмачева из 173-го ОСПН. Вдоль р. Гильменд были обнаружены следы грузовиков, которые не успел замести пылью ветер. Выследив маршрут перемещения машин, на нем решили организовать засаду силами взвода. Для этого вертолеты произвели в стороне несколько ложных посадок, подняв пыль, видимую издалека; над местами «посадок» продолжали кружить Ми-24 «прикрытия», так что у многочисленных наблюдателей из местного населения не оставалось сомнения, что «шурави» где-то там, вдали — проверяют очередной караван. На самом деле — группа была высажена «по-тихому» и быстро организовала засаду совсем в другом месте. 6 декабря по маршруту прошли «случайные» пастухи — осведомители бандитов, зорко высматривая предполагаемые засады. Но бойцы настолько умело организовали их, что даже землю, отрытую в окопчиках и при минировании, сносили ночью на брезенте в овражек и ничем не выдали своего присутствия на дороге. Нападение на караван было быстрым и удачным — пришедшие ночью 7 декабря пять машин были уничтожены огнем гранатометов в упор и минами, а бежавшие душманы напоролись на минное поле. Машины были груженные боеприпасами, которые рвались почти до утра. В свете сполохов и осветительных ракет спецназовцы уничтожили 44 бандитов. Среди своих не было даже раненых.
