И вдруг до Гифта дошло, что он до сих пор не знает, каким образом Флауэр оказалась на спутнике. Все это было слишком хорошо для случайной встречи.
— Куда вы летите? — отрывисто спросил он.
— Возвращаюсь на Юхао.
— Но я понял так, что вы прилетели оттуда. Так же, как я. — Гифт начинал надеяться, что полетит с ней на Землю в одном челноке.
— Да. Мне надо было встретиться здесь кое с кем. — Она обвела глазами толпу и слегка покачала головой, а потом невпопад добавила: — Но там так красиво. Я имею в виду, на Юхао.
— Там живет ваша семья?
— Нет, не родители. Несколько друзей. Друзья — это семья, которую ты выбираешь сам.
— Я уже слышал это.
Флауэр запнулась, а потом произнесла, крепко сжав здоровую руку Гифта:
— Знаете, у меня есть лишний билет. Если хотите, можете воспользоваться им.
— Лишний билет?
— На космический корабль. Если вы захотите вернуться вместе со мной в Порт-Даймонд.
Предложение застало Гифта врасплох, и он несколько секунд хлопал глазами.
— С вами?
— Ну да. Корабль роскошный, и каюта люкс, — коварно добавила она.
Гифт никогда не мог позволить себе такого путешествия. Да и мало кто мог. Если бы жизнь сложилась по-другому, возможно, он вообще не покидал бы Земли — разве что по долгу службы.
То, как Флауэр цеплялась за его руку и не дыша ждала ответа, говорило, что она действительно хочет этого, хочет по-настоящему. Внезапно она вполголоса добавила:
— Мне говорили, что в этой каюте одна большая кровать… — При этих словах у девушки затрепетали ресницы, затем она отвернулась и в то же время ухитрилась прильнуть к нему.
Уф-ф… У Нифти участился пульс. Тело Флауэр, прикрытое коротким платьем, внезапно стало доступным. Кто был ее любовником? Чье место он мог занять? Не слишком ли быстро? Он открыл рот, но подумал, что это не имеет никакого значения, и решил не задавать лишних вопросов. Если Флауэр захочет, то объяснит сама. Настаивать он не собирается.
Но долго раздумывать не приходилось. Такой важный вопрос не задают дважды.
— Согласен.
Что ни говори, а быть героем довольно приятно.
Глава 8
Гифт постоянно убеждал себя, что скоро публика потеряет к нему интерес. Не за горами время, когда на экранах появится новый раненый герой, которому эта ситуация будет доставлять удовольствие и который сумеет рассказать какую-нибудь победоносную историю.
И все же, несмотря ни на что, какая-то часть его души надеялась, что этого не произойдет.
Повинуясь внезапному импульсу, он заключил Флауэр в объятия и подарил ей долгий, страстный поцелуй. Они могли целоваться, не привлекая к себе внимания; такое происходило здесь на каждом шагу.
Ответ Флауэр показал, что она не шутила, говоря о большой кровати в роскошной каюте.
Спустя мгновение она отстранилась и с подкупающей искренностью сказала:
— Я рада, что вы полетите со мной.
— Я тоже.
Однако проблема заключалась в том, что роскошный лайнер должен был прибыть лишь через несколько часов.
На спутнике существовал только один способ уединиться, да и это уединение являлось чисто условным. Здесь было большое помещение с несколькими ярусами металлических дверей. Номера размером с гардероб были оборудованы и меблированы по-спартански. Именно так Нифти представлял себе тюремную камеру. В два верхних яруса этих апартаментов можно было добраться только по узкому мостику вдоль ряда дверей. Этими клетушками, считавшимися гостиничными номерами, пользовались только вконец измотавшиеся пассажиры и нетерпеливые любовники, мечтавшие хотя бы на часок укрыться от посторонних глаз. Естественно, сейчас все они были заняты, и несколько человек даже стояли в очереди. Теперь место на любом гражданском корабле было на вес золота, и каждому имевшему билет то и дело советовали беречь его как зеницу ока.
Обменявшись взглядами с Флауэр, Гифт решил, что, как бы он ни стремился насладиться ее телом, с этим придется подождать, пока они не найдут настоящий номер в каком-нибудь другом месте. К тому же ряды помятых консервных банок слишком напоминали ему о тесном курьере.
Казалось, Флауэр тоже почувствовала облегчение, хотя эти почтовые ящики не вызывали у нее приступа клаустрофобии. Девушка попятилась и покачала головой.
Они сделали еще несколько шагов.
— И давно вы его ждали? — вслух подумал Гифт.
— Кого?
Он поднял глаза.
— Ох… Это долгая история.
И явно не та, которую ей хотелось бы рассказать. Честно говоря, Нифти тоже не хотелось ее слушать.
Роскошный лайнер, о котором говорила Флауэр, стоял в ангаре. Эта была громадина намного больше крейсера; в иллюминатор можно было разглядеть лишь ее небольшую часть.
«Королева Маб» была готова принять пассажиров. Билет, что Флауэр отдала Гифту до того, как подняться на борт, был выписан на имя другого мужчины, но было непохоже, что кто-нибудь станет проверять документы. Так оно и вышло.
Очередь на посадку была короткой и состояла из хорошо одетых людей. Гифт заметил, что имя, проставленное на билете его новой подруги, было вовсе не Флауэр, но продолжал называть девушку так, как она ему представилась.
Полет до Юхао должен был занять два-три дня. Это зависело от состояния подпространства.
Роскошный номер, к которому они прошли по узкому коридору, превзошел все ожидания Нифти — особенно после осмотра жестяных консервных банок, предназначенных для ночлега. Каюту действительно можно было назвать гостиничным номером, хотя и слегка тесноватым. Виртуальное окно было обрамлено настоящей занавеской, колыхавшейся от легкого ветерка. За ним открывался красивый вид на горы и берег моря. Тому, кто провел несколько месяцев на борту маленького военного корабля, это и в самом деле должно было казаться роскошью.
Раздался негромкий бой часов, и мягкий голос объявил, что до подъема лайнера осталось три минуты.
Не успел корабль взлететь, как Гифт и Флауэр заперли дверь и опробовали двуспальную кровать. Нифти едва не рассмеялся, обнаружив на кровати приспособление, с помощью которого можно было заставить искусственное тяготение пульсировать.
Когда покрывала были откинуты и с Нифти слетели мундир и рубашка, он автоматически посмотрел на свою левую руку. За последние дни это вошло у него в привычку. На коже живой части конечности еще красовались пятна, но возвращение функций шло вполне успешно.
Не было и намека на то, что он родился на свет с другим предплечьем и другой кистью. Граница между его собственной и искусственной кожей была практически незаметной. Флауэр, знавшая про рану, бросила на руку беглый взгляд и, казалось, забыла об этом. А Гифт промолчал намеренно. Он больше не хотел об этом говорить. И вообще не говорил бы, будь на то его воля.
