Нет, навряд ли Игорь решился друзьям все выложить, если он даже матери и бабушке ничего не стал говорить. И уж, конечно, подруге Ире об этом не заикнулся, чтоб она его придурком не сочла. И даже если рассказал, то не стал бы отменять свою поездку. Даже просто из любопытства, не говоря уже о том, чтобы сестренку спасти.
Скорее всего Игорь тоже додумался: раз мать с отцом приехали — они же с ним на дороге встретились! — то перехватят его и усадят обедать, а то еще и работу найдут. Ясно ведь, что они не в восторге от того, что старший сын до утра гуляет, даже при всем своем совершеннолетии. Так что придется им объяснять, зачем он на ночь глядя в лес намылился. Вероятнее всего Игорь мотоцикл оставил в селе, а сам пешком в лес отправился. Объехать-то деревню нельзя, а вот обойти, никому на глаза не попавшись, — запросто. Тем более что Игорь тут все тропинки назубок знает.
Если он действительно пешком пошел, то даже если в полночь ничего такого не случится, ждать его раньше трех часов утра нереально. Петьке сразу поплохело.
А на циферблате уже засветилось 23.59. И наступила абсолютная тишина. Даже бабушка перестала храпеть, и Петька дыхание затаил.
А в гробовой тишине откуда-то издалека, но тем не менее очень отчетливо до ушей Зайцева долетело: «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!» — и так в течение одной минуты, с интервалом в пять секунд — ровно двенадцать раз. Условный знак!
Петька понимал, что это могла быть самая обычная кукушка, которых в этих местах полно. Он и прежде кукование слышал, но в столь поздний час — никогда. И под Москвой кукушек слыхал, даже, помнится, дедушка Миша как-то рассказал, что есть примета: сколько раз кукушка прокукует, столько лет человеку и жить на свете. А бабушка Зоя его заругала, дескать, нечего ребенку заполаскивать мозги всякими глупостями. Но Петька все же, оставшись как-то с дедом, спросил: как понимать кукушкино предсказание. Если она, допустим, тридцать раз прокуковала, то значит ли это, что Петька всего тридцать лет проживет или еще тридцать? Плюс к своим. Дедушка рассмеялся и сказал, что все это глупости и суеверие, а сам он и впрямь — старый дурак, раз внук всерьез поверил в такую чушь. А на вопрос «всего» или «еще» так и не ответил. После этого Петька, услышав кукование, даже мысленно никогда не загадывал и не спрашивал: «Кукушка-кукушка, сколько мне жить?» Но все-таки каждый раз это самое кукование наводило на него легкий страх…
Сейчас, сидя на столе посреди комнаты, Петька воспринял кукование с настоящим ужасом. Хотя он и не мог точно определить, с какой именно стороны донесся голос кукушки, но почти не сомневался, что куковала она там, у Мертвой деревни. Двенадцать раз — ровно в двенадцать закончила! Значит, Трясучка не зря приснилась и то, что она сказала во сне, было правдой. То есть сейчас в Мертвой деревне начнутся сверхъестественные события, в которых будет принимать участие Игорь. Кто его знает, чем это для него закончится?! Ведь Петька не рассказал ему про белый ободок на шее змеи — Лены! Мысль эта, которую Зайцев до сих пор старался приглушить, вырвалась на волю и буквально зазудела у Петьки в мозгах, не давая ему покоя. Вдобавок вспомнилось новое, третье двустишие, недавно пропетое Трясучкой: «Кто кого-то не найдет, тот назавтра пропадет!» Сперва-то Петька подумал, будто оно к ним с бабушкой относится. Но теперь он был убежден, что это предсказание касается Игоря. Ведь это он сейчас Лену ищет и раньше искать ходил! Да, но ведь Лену искали и дядя Федя с тетей Наташей! А они тоже до сих пор не вернулись…
Взбудораженный Петькин мозг в считанные секунды представил картинку: дядя Федя ведет машину, едет быстро, торопясь в больницу, но в это время змеиный яд начинает действовать, он теряет сознание, и машина вместе с ним и тетей Наташей на большой скорости срывается с насыпи или с моста, переворачивается, ударяется… А дальше — даже страшно подумать.
Петька понял: надо срочно хоть с кем-то поделиться всеми своими мыслями, иначе у него точно крыша съедет.
— Бабушка! — еще раз вскричап Петька. — Бабушка-а! Да проснись же, пожалуйста!!!
Но бабушка не просыпалась. Храпеть она вроде бы и перестала, но теперь стало непонятно, дышит она вообще или нет…
Зайцев еще раз крикнул, потом еще раз и наконец заорал так, что его, наверное, в других избах деревни могли бы услышать. Петька уже чуточку именно на это надеялся, понимая, что бабушку ему разбудить не удастся.
Однако, как видно, старички и старушки, жившие по соседству, либо все глуховаты были, либо крепко спали после трудов праведных. Петьке только собака Стрелка отозвалась, да и то не лаем, а жалобным таким, скулящим воем. Дескать, ничем не могу помочь, сынок! Впрочем, этот вой мог означать и другое: произошло нечто ужасное, непоправимое… Петька где-то слыхал, что собаки каким-то шестым чувством беду чуют.
Зайцев думал, будто собака повоет-повоет и перестанет, но она не унималась. От этого воя мурашки по спине бегали, хоть уши зажимай. К тому же откуда-то из леса Стрелке ответил настоящий волк: у-у-у-у!
И едва этот вой послышался, как тусклая лампочка ночника, освещавшего комнату, внезапно ярко вспыхнула, а потом с треском взорвалась и мгновенно погасла. Зайцева аж передернуло, хотя ни один, даже самый мелкий осколочек от лампочки до него не долетел.
Вообще-то такие случаи Петька уже наблюдал раньше. Папа ему даже объяснял, отчего это происходит. Дескать, внутри лампочки искусственно создано безвоздушное пространство — вакуум, для того чтобы раскаленная добела вольфрамовая проволочка — нить накаливания — не вступала в реакцию с кислородом и не перегорала за несколько секунд. Кроме того, воздух, как и все газы, при нагревании расширяется. Поэтому, если в колбе лампочки появляется маленькая трещинка и начинает проникать воздух, то вольфрамовая спиралька на несколько секунд вспыхивает, а воздух, быстро разогревшийся от высокой температуры — несколько тысяч градусов, кажется! — расширившись, создает в лампочке высокое давление, которое разрывает лампочку на куски.
Но Петька обо всех этих технических делах сейчас и не вспомнил. Потому что и волчий вой, долетевший из леса, и взорвавшуюся лампочку в ночнике он воспринял как проявление какой-то злой силы — ведь все произошло одномоментно! В комнате стало так темно, что Зайцев на расстоянии вытянутой руки ничего не видел. Где уж тут смотреть на пол! Да Петька не заметил бы змею, даже если она уже на стол вползла бы! На минуту он даже глаза зажмурил, но так еще страшнее оказалось. Потому что вой собаки со двора и волчий вой, словно эхо доносившийся из леса, и с закрытыми глазами его доставали.
Открыв глаза, Петька обнаружил, что в комнате уже не так темно. Бросив взгляд на окно, Зайцев увидел, как оттуда струится холодный, мертвенно-голубой свет. Наверно, он мог бы сразу догадаться, что ничего сверхъестественного в этом свете нет. Просто облака разошлись, и выглянула полная луна — самое обычное дело.
Только Зайцев был уже взведен, как пружина. Ему и свет луны показался таинственным и страшным. Почудилось, будто там, за окном, движутся какие-то полупрозрачные белесые тени, похожие на человеческие фигуры: то ли призраки, то ли русалки… Истошно завизжав, Петька спрыгнул со стола на пол, перескочил к себе на кровать и, уже не боясь, что туда змея заползет, с головой забрался под одеяло. Лежал и дрожал как осиновый лист. Зато собачий вой со двора слышался слабее, а волчий из лесу вообще не добирался до ушей.
