— Несмотря ни на что, дорогой Трент, Карми был первым. Я знаю, я видела его родинку. Маленькую отметину в форме песочных часов на левом бедре. Она была прямо у меня перед глазами, когда Филиус положил его, красного и орущего, мне на грудь. Думаю, это было самое красивое пятнышко, которое я когда-либо видела.
Трент минуту помолчал, опускаясь в кресло.
— Твоя память затуманена. Филиус не мог оказаться таким болваном.
— Трент, ты сомневаешься в здравости моего рассудка?
— Прости, мама, но памяти Филиуса я доверяю гораздо больше, чем твоей.
— Конечно, ты волен думать, как тебе угодно. Жаль, что вопрос о порядке престолонаследия превратился для тебя в идею фикс. Пойми, своей памятью я могу гордиться.
— Не сомневаюсь. Ты помнишь о родинке Кармина, но не помнишь, когда увидела её. Это произошло после моего рождения. У меня нет родинки.
— Нет, дорогой, это случилось прежде, чем тебя дали мне в руки. Как я уже говорила, мать помнит такие вещи.
— Ты была измучена, ещё действовало снотворное… Здесь написано, что роды были очень тяжелыми.
— Да, Трент, это так, но я тебе уже говорила…
Он махнул рукой.
— Пожалуйста, прекрати. Ты сама утверждала, что не собираешься меня переубеждать. А я настаиваю на своем.
Мать усмехнулась.
— Понимаю. Этот спор бесконечен.
— Я прошу только, чтобы отец позволил мне вернуться в замок.
— Дорогой, ни я, ни твой отец уже не являемся частью этого мира. Мы живем в совершенно другом измерении, в упорядоченной системе, которая в десять тысяч раз больше, чем все миры, вместе взятые. Огромнее, чем само мироздание. Ты и понятия об этом не имеешь. Дела мирские нас не касаются. Они за пределами сферы нашего существования. Живущие должны сами решать свою судьбу; мы не можем вмешиваться.
— Но согласись, несправедливо, что мне нельзя жить в замке только из-за отцовской прихоти. Возможно, я и совершил когда-то ошибку, но прошло уже столько лет, и я заслуживаю прощения.
— Трент, отец все тебе прощает. Можешь не верить, но он любит тебя и всегда любил. Тут не о чем говорить.
— Тогда, черт возьми, в чем же проблема?
— Прошу, не говори со мной таким тоном.
— Извини, мама, я в самом деле не понимаю.
Она пожала плечами.
— Когда-нибудь разберешься. У тебя есть голова на плечах, и в конце концов ты осознаешь, что отец желал тебе только добра.
— Не сомневаюсь, — сухо ответил Трент. Он допил виски и поставил стакан. — Отлично.
— И вправду замечательно. Мы славно поговорили, но я должна идти.
— До свидания, мама.
— До свидания, дорогой. Будь это в моих силах, я бы не придавала значения прошлому и назвала бы тебя прямым наследником, но это не в моей власти. Понимаешь, удел женщины…
— Да, к несчастью для меня. Мне только и остается, что бороться за права женщин.
— Ты не понимаешь, — она подняла руку, как бы желая его остановить.
— Беру все свои слова назад и умолкаю.
— Твоя душа со временем успокоится, восстановится душевное равновесие или, скажем так, несоответствия будут исправлены.
— Я буду стараться, мама.
— Итак, Трент, сын мой, я тебя покидаю. Помни, ты был моим самым любимым сыном.
Он улыбнулся и кивнул.
— Я верю, мама, прощай.
Её образ понемногу растаял. Прежде чем совсем исчезнуть, она едва заметно взмахнула рукой на прощание. Оставшись один, Трент придвинул кресло поближе к камину, в котором все веселее и задорнее плясали языки пламени.
Шахта
Под фундаментом административного здания они обнаружили туннель, который вел в шахту. В конце туннеля их ждала огромная железная дверь, с виду совершенно неприступная.
— Поколдуешь? — спросила Сатива.
— Конечно. Всегда стоит попробовать. Главное, не забыть, что повторное заклинание может нейтрализовать первое. Нужно произнести только один раз.
— Мало того что дверь бронированная, она ещё и на сигнализации. К ней нельзя подобрать ключи, и выбить её не получится.
— Все не так страшно. Думаю, открыть её несложно.
— Единственное, что мне совершенно ясно, — пробурчала Сатива, — так это…
Девушка не договорила, застыв с открытым от удивления ртом, — Джин с ухмылкой распахнул перед ней дверь.
— Заклинание работает как надо, если его правильно произнести.
Сатива была ошеломлена.
— Не может быть! Комбинация замка состоит из тысячи цифр. Ты просто не мог…
— Она сама открылась.
— Но как?
— Э-э… маленькие электроны пересекли катушку сопротивления в надлежащей последовательности.
— Но шанс, что это произойдет само по себе, ничтожен.
— Его практически нет. Для того и нужно заклинание сделать невозможное возможным. Если есть хоть малейшая возможность, это произойдет. Но как я уже сказал, действовать надо не откладывая. Заклинание не всегда срабатывает.
Сатива больше не промолвила ни слова.
Они вошли и захлопнули за собой дверь.[12]Стены туннеля были покрыты металлическими пластинами; Джин решил, что они находятся пока не в самой шахте, а при входе в неё. Его предположения подтвердились: туннель вывел их в зал, из которого расходились в стороны ещё несколько коридоров. В проходившем через центр зала круглом столбе виднелись широкие двери — за ними явно скрывался грузовой лифт.
— Славная дырка, — произнес Джин.
— Ты имеешь в виду «главная шахта»? Вряд ли. Этот лифт доставляет оборудование с этажа на этаж. Метод добычи здесь довольно мудреный.
— Совершенно не разбираюсь в горном деле, просто высказал предположение.
— Догадываюсь. Между прочим, нам вряд ли удастся в этот лифт попасть.
— Может быть.
— Заклинание все ещё действует?
— Должно быть, однако… — Джин поразмыслил. — Может, его подстегнуть как-нибудь?
