Несмотря на призрачность надежд, план командора тем не менее представлялся логичным. В тех условиях, в которых оказался весь прорвавшийся флот, единственное, что могло послужить оправданием его гибели, являлась только возможная информация, добытая при штурме планеты.
«А ведь у всех командующих линкорами, похоже, один и тот же пунктик! Цена за поражение», – подумал Джокт, вспомнив ситуацию, в которую попал «Инк», и все, что говорил на церемониальном ужине командор Беркли.
Тогда ведь речь шла о таких же вещах – чем можно оправдать гибель экипажа. Правда, в меньших масштабах. Кроме «Инка» терять командору Беркли было нечего. А сейчас командор Бранч готовился к потере двух десятков крейсеров, мониторов, инженерных станций и звена истребителей, помимо собственного «Июня». Наверное, индап заставит его исчерпать ресурсы организма раньше, чем закончится вся местная авантюра, решил Джокт, потому что невозможно так запросто, без последствий, осознавать происходящее. Особенно происходящее помимо твоей воли. Дороги назад нет. Дорога вперед неизвестна. Но, оказалось, оставался еще один путь. Окольный. Нехоженый. Неподдающийся расчетам тактических вычислителей.
– Пока штурмовой отряд работает на поверхности, расчетчики всех находящихся на орбите звездолетов подключаются в общую сеть… Надеюсь, им хватит мощности наконец-то определить, где же, черт возьми, мы находимся! И в каком направлении лежит возможное спасение. На тот случай, если спасение невозможно, – невозмутимым голосом продолжил командор, – расчетные и аналитические группы все равно должны указать, в каком направлении отправить уцелевшие корабли, чтобы с наибольшей вероятностью, рано или поздно, достичь районов, контролируемых Солнечной.
В этом «рано или поздно» и заключалась сущность всего замысла. Потому что Серый Прилив Джокта привел флот в ранее неизвестный, но абсолютно недосягаемый прямым путем, при полете с околосветовой скоростью, район Галактики. Возможно, вся группа находилась сейчас как раз на другом краю Галактического диска. Где угодно, навигационным вычислителям до сих пор не удалось найти хоть одну знакомую привязку для определения координат. Если это удастся при объединении производительности бортовых вычислителей всех собравшихся за обратной стороной планеты кораблей, тогда линкор «Август», подобрав остатки десанта и его эскорт из шести «Зигзагов», – не исключено, это будет все, что останется от флота, – смогут лечь на курс, ведущий к ближайшему Приливу. А вот насколько близок окажется Прилив, пока оставалось только гадать. Полет длительностью в пару сотен лет вряд ли будет разумным. И вряд ли такая последняя жертва поможет Солнечной, даже если на борту «Августа» будет находиться невероятно ценная информация. Звездолеты, идущие заданным курсом в автоматическом режиме, конечно, имеют весьма высокий шанс дойти. Куда-нибудь, когда-нибудь. А вот их экипажи…
Словно почувствовав, как червь сомнения гложет сейчас каждого из астронавтов на каждом из кораблей, будь то линкор, крейсер, инженерная станция или истребитель, командор Бранч решил форсировать события. Тем более что Бессмертные и так заставляли себя ждать и вот-вот могли нагрянуть к зависшему на орбите флоту.
– Командор Буран! Принимайте управление посадочной группой! Действия десантного транспорта – по вашему усмотрению. Рекомендуемое место высадки…
Дальше Бранч перешел на индивидуальный канал, связываясь с командором второго линкора, которому и предстояло осуществить посадку, и Джокт не узнал, где же окажется плацдарм, на котором надеялись закрепиться штурмовики. Там, где орбитальщики превратили часть самого крупного континента в долину смерти, выбив гигантскими гейзерами разрывов свой «пламенный привет»? На каком-нибудь из островов, которыми изобиловал широкий океан, лежащий между материками и южным полюсом планеты? На окраине предполагаемого мегаполиса – в центре коммуникаций (с орбиты при помощи оптики можно было заметить четкие прямые линии, пересекающие сушу во всех направлениях) или еще где? Но раз полномочия по определению места высадки возлагались на командора спускающегося вниз линкора, значит, возможны корректировка этих координат и принятие окончательного решения после выполнения нескольких витков перед посадкой.
– Группе истребителей, транспорту и инженерной станции! – В коммуникаторе возник голос командора Бурана, чье странное вьюжное имя-прозвище контрастировало с солнечным названием линкора под его командованием. – Станция следует за нами на удалении, дублируя посадочный маневр. Истребители остаются на технических палубах станции… Транспорт садится только после получения кодированного сигнала об опасности. Повторяю – транспорту посадка разрешена только при оповещении об опасности! Если вами будет получен сигнал с координатами и сообщением, что все в порядке, посадка запрещена!
Вот тебе и менее опытный командор, восхитился Джокт. Похоже, Бурану довелось столкнуться с информационным оружием Бессмертных.
А ведь и вправду планетарные средства противодействия – это не обязательно зенитные комплексы и гравитационная артиллерия. Бессмертные будут использовать абсолютно все, чтобы помешать успешной высадке десанта!
Еще Джокт отметил рациональность мышления командора «Августа». Зачем сажать «Зигзаги» в захватах линкора, когда с этой же задачей может справиться инженерная станция? Ее пассивная защита может оказаться намного действеннее, чем все бортовые средства защиты боевого корабля. Это первое. Второе – в случае гибели линкора, чего тоже нельзя исключать, у станции появится шанс выйти обратно на орбиту, используя тот запас квазеров, что уже не сможет пригодиться «Августу». А значит, шанс появится и у истребителей. Если им не суждено сослужить хорошую службу на поверхности, – а при потере линкора нужно будет или пересматривать планы штурма, или вовсе отказаться от них, – то на орбите, при появлении флота Бессмертных, на счету окажется каждый «Зигзаг».
Через несколько минут линкор «Август» нырнул в атмосферу планеты, тут же окутавшись по контуру плазменным свечением. И начал снижение.
Вслед за ним двинулась инженерная станция, заботливо выставив небольшой экран над техническими палубами. При этом управление энергетическим экраном было передано на «Витраж» Джокта. Разумная мера, если станция подвергнется атаке и истребителям все же придется стартовать в атмосфере.
Десантный транспорт, чье днище буквально утыкано посадочными движками, а корпус укрыт многослойной броней, способен садиться так, как опускается на дно реки камень, – в сумасшедшей болтанке, раскачиваясь маятником, чтобы преодолеть сопротивление плотной среды, начав падение по траектории, идущей навстречу вращению планеты. И где-то там, в его брюхе, застыли в позе эмбриона девять штурмовых рот, обхваченных вяжущими посадочными полями. Вяжущими – это буквально. Каждый из штурмовиков находился будто бы в маленьком силовом коконе. Едва транспорт коснется поверхности и скинет штурм-трапы, заодно обеспечивая безопасность высадки лазерными башнями, штурмовики должны тут же высыпать наружу, готовые с ходу вступить в сражение за плацдарм. А для этого не обязательно полагаться на их возможности выдерживать спуск с орбиты только благодаря скафандрам и личным модификациям…
