Оказалось, что он действительно вчера выступал на ринге. Его противником был довольно известный боксер, победитель многочисленных соревнований и всеобщий любимец публики. Однако и Люка давно знали и уважали в спортивном мире. Результат боя не взялся бы предсказать никто. Ставки на обоих боксеров делались приблизительно равные.
На протяжении первых раундов Люк неизменно оказывался на высоте. Ему уже прочили скорую победу, поскольку противник выглядел явно выдохшимся и не способным оказать мало-мальски серьезное сопротивление. Но тут произошло нечто непредвиденное.
Из толпы зрителей на огороженное пространство ринга вылетела бутылка из-под пива и одновременно послышалась грязная ругань в адрес ниггеров вообще и Люка в частности. На мгновение потеряв самообладание, Люк забылся и оглянулся в поисках обидчика. Противник же не преминул этим воспользоваться и немедленно отправил соперника в жесточайший нокаут.
Впрочем, исход боя и победу Глэдстона как зрители, так и судьи признали спорной. Виновника инцидента не нашли. Люк же попал в больницу со сложным переломом носа и с подозрением на сотрясение мозга. Врачи уверяли, что он непременно поправится. Однако для полной реабилитации потребуется немало времени. В ближайшие несколько месяцев Люку нечего было и помышлять о выступлении на ринге.
Выяснив адрес больницы, подруги незамедлительно отправились туда. В приемной им сообщили, что Люку уже сделали операцию и он успел оправиться от наркоза. Так что его вполне можно было навестить.
Поскольку Сусанна предпочла остаться в коридоре, Шеннон вошла в палату одна. Сердце защемило от нежности и сострадания, когда она увидела на больничной койке любимого, такого трогательного в своей беспомощности. Его мужественное лицо наполовину скрывали бинты.
Люк дремал. Но стоило Шеннон сделать несколько шагов по направлению к койке, как глаза мужчины открылись и заблестели от радостного изумления.
— Шен? Ты здесь? — негромко воскликнул Люк, приподнимаясь.
Шеннон немедленно бросилась к нему и принялась покрывать бесчисленными поцелуями лицо и руки Люки, бессвязно бормоча:
— Да, мой любимый, желанный, ненаглядный! Господи, ты не представляешь, сколько я пережила, как волновалась!.. Слава богу, ты жив!
— Но как ты меня нашла?
Шеннон с нежностью взглянула в любимые глаза.
— Мне помогла Сусанна. Я пребывала на грани умопомешательства, когда она зашла ко мне, внимательно выслушала и подсказала, что делать. Если бы не Су, я, наверное, до сих пор ничего не знала бы о твоей судьбе!
— Так, значит, ты все же последовала моему совету и вы помирились? — довольно произнес Люк. — Умница! Я знал, что ты все сделаешь верно.
— Зато ты, похоже, забыл о своем обещании никогда не принимать участие в серьезных боях, — ласково упрекнула его Шеннон. — И вот посмотри, к чему это привело!
Она осторожно дотронулась до бинтов. Однако Люк беззаботно ответил:
— Пустяки! Я еще дешево отделался. Обидно лишь, что упустил верную победу из-за какого-то трусливого мерзавца. Какая жалость, что его не нашли!
Шеннон недовольно нахмурилась.
— Даже сейчас, когда я рядом с тобой, ты не можешь думать ни о чем, кроме своего бокса! Наверное, мне и в самом деле придется заняться альпинизмом или боями без правил.
— Прости, я ни в коем случае не хотел причинить тебе боль, — произнес Люк с искренним раскаянием.
— Ты даже не позвонил мне!
— Я не мог. Врачи не разрешают мне вставать, а телефонный аппарат находится в коридоре.
— Но разве так трудно было попросить кого-нибудь набрать мой номер и сообщить, что с тобой все в порядке? — Теперь, когда тревога за жизнь Люка оставила ее, на смену страху и жалости пришло раздражение. — Тебе, похоже, было попросту наплевать на меня и на мои чувства. Ты настолько погрузился в обмусоливание мельчайших подробностей злосчастного боя, что и думать позабыл о своей девушке!
— Ты злишься, что я скрыл свое участие в соревновании по боксу? Но я же сделал это исключительно ради тебя, чтобы ты не волновалась, — попробовал оправдаться Люк.
Однако Шеннон саркастически усмехнулась.
— Подумать только, какая трогательная забота! Конечно, гораздо разумнее было оставить меня в неизвестности, едва не доведя до сердечного приступа. Какое счастье, что у меня крепкое здоровье!
Люк помрачнел.
— Шен, мне совсем не хочется с тобой ссориться. Может, забудем злополучный эпизод и сделаем вид, будто ничего не случилось?
— Ага, до следующего «злополучного эпизода»? — зло поддела его Шеннон. — И сколько их еще будет? Десять? Пятьдесят? Пятьсот?
— Поверь, я очень сожалею о случившемся, заверил ее Люк. — Клянусь, подобное больше не повторится.
Шеннон иронично приподняла бровь.
— Неужели? Но ты меня уже обманул однажды. Так с какой стати я должна продолжать тебе верить?
Люк предпринял еще одну попытку оправдаться.
— Когда я давал слово оставить большой бокс, у меня и в мыслях не было нарушать клятву. Все вышло совершенно случайно. Мне предложили бой, от которого я просто не мог отказаться. Мой соперник…
— И слышать ничего не желаю! — резко оборвала его Шеннон. — Не нужно глупых отговорок. Ты меня обманул — это факт. Надеюсь, хоть с фактами-то ты не будешь спорить?
На лице Люка появилось непроницаемое выражение.
— Хорошо. Пусть будет так, как ты хочешь.
Да, я тебя обманул. Что дальше?
Шеннон не поверила своим ушам. Вот наглец! И он еще смеет задавать подобные вопросы? Холодно она спросила:
— Ты так спокойно говоришь об этом?
— По-твоему, мне следовало бы разрыдаться как истеричной девице? — насмешливо поинтересовался Люк.
Его ироничный тон задел Шеннон за живое.
— Уж, по крайней мере, принять виноватый вид. Неужели тебе ни капельки не стыдно?
Люк едва заметно пожал плечами.
— Я сделал только то, что диктовали обстоятельства. Моя совесть чиста. Еще раз повторяю: мне очень жаль, что я скрыл от тебя участие в бою. Но я в нем участвовал бы в любом случае.
Шеннон нахмурилась.
— Даже если бы тебе пришлось выбирать между боксом и мной?
Помедлив, Люк кивнул.
— Да. И я тебе пытался объяснить почему.
Если ты изволишь меня выслушать…
Но Шеннон на сегодня было более чем достаточно. Заткнув уши, она визгливо крикнула:
— И слушать ничего не желаю! По-моему, ты и так достаточно полно высказался.
Не переживай, твою мысль я уловила отчетливо. На первом месте для настоящего мужчины всегда будет настоящее мужское увлечение — его величество бокс. Ну а любимая девушка, как говорится, потом. В свободное от махания лапами время. — Чувствуя, как горло судорожно сжимается, Шеннон быстро договорила:
