Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– А вместе с тем… – продолжил Максимка, – работа консульства не выполняется. Жалобы и обращения граждан Российской Федерации не рассматриваются, меры по ним не принимаются.
– Какие жалобы? – вскинул голову Стас. – Что еще за жалобы?
– Первого августа сего года, – Максимка достал из папки лист бумаги. – Заявление от гражданки РФ о пропаже другой гражданки РФ. Расследование Службы Безопасности результатов не дало, гражданка потребовала повторного следствия и заявила, что требует участия в этом деле консула.
– Ко мне никто не обращался…
– Уже обращаются. – Максимка уронил лист бумаги, тот спланировал и опустился на стол перед Стасом. – Вот.
– И что я с этим должен делать? – поинтересовался Стас.
– Одно из двух, – черная ладонь тяжело ударила по крышке стола, – либо начинаешь расследование вместе с моей Службой, либо отказываешься и становишься дезертиром. В отставку, сам понимаешь, ты уйти не можешь, заявление некому подать. В случае отказа ты лишаешься дипломатической неприкосновенности и права владеть оружием…
«Жилья, питания, перспектив и, наверное, самой жизни, – мысленно закончил перечень Стас. – Сандра, конечно, человек благодарный, но рациональный. Мужика она себе еще найдет, без проблем. То, что у него есть деньги, ничего не значит. В лучшем случае они когда-нибудь закончатся, а в худшем – с такой суммой на руках и без оружия он умрет быстрой и не очень приятной смертью. Так себе перспектива…»
Максимка молча рассматривал Стаса, не скрывая насмешки.
– Что мне с этим делать? – спросил Стас, указав на заявление.
– Брать и расследовать. Вот выйдешь из здания и отправляйся искать. Шрайер, раз уж он такой добренький, будет с тобой в паре. Ты ведь не возражаешь?
– Нет. Не возражаю.
– Ты «балалайку» свою не выбросил? Я могу тебе выдать новую. Сейчас это большая ценность, из-за них начали убивать. Ты не слышал?
– Служба новостей ничего такого не сообщала.
– Служба новостей… Разве ты не интересуешься слухами?
– Сегодня мне рассказали об отрезанных головах. Еще удивлялись, что головы отрезают, а мясо не едят. Это о «балалайках»?
– О них. И мясо действительно не едят. Я тоже удивляюсь. Обрати внимание – конец света, Катастрофа и все такое – и никакого каннибализма, погромов, борьбы за выживание… Тебя это не удивляет?
– Но у вас ведь прекрасно работает Служба Безопасности! – Стас изобразил восторг и восхищение. – Нет?
– Прекрасно работает. В Москве тоже прекрасно работала. И конца света тогда еще не было, и землетрясения еще не начались, а как грянуло… Ты ведь сам все видел. – Максимка встал из-за стола и, обойдя стол, остановился возле Стаса. – Ты, я знаю, участие принимал во всем этом. Принимал ведь?
Стас продолжал смотреть на опустевшее кресло перед собой. Смотреть сейчас на Максимку – унижать себя. Неловко задрать голову, до боли в затылке, чтобы глядеть не на его брюхо, а в глаза? И еще Стас не хочет вспоминать то, что было в Москве. Он уже почти забыл это.
– Ты, кажется, отправил на тот свет трех сотрудников СБА, – пророкотало где-то вверху, высоко над головой Стаса. – Ты не в курсе, наверное, что информация о таких эксцессах немедленно рассылается во все отделения СБА. У нас не принято прощать такие поступки в отношении наших коллег…
– Я слышал об этом, – стараясь говорить твердо, произнес Стас. – Что ж два года тянули? Прямо сейчас мне глотку перегрызешь?.. – Стас сделал над собой усилие и добавил: – Максимка.
– Не перегрызу. Перекушу. Одним движением челюсти перекушу.
– Большая практика?
Открылась дверь кабинета, и на пороге появилась секретарша с подносом в руках. Запахло кофе. А юбка у девушки оказалась точно такой, как себе представлял Стас: не короткая, но аппетитно облегающая.
– Ваш кофе, – сказала девушка, прошла к столу и поставила поднос перед Стасом. Чашка кофе, сахарница, небольшой кувшинчик с чем-то белым – сливок-то ведь не может быть, их ведь просто не существует в мире после Катастрофы, есть только засохшие сопли искусственной пищи. Еще на подносе стояли два блюдца – с печеньем и с бутербродами.
– Приятного аппетита, – сказала девушка и вышла.
Стас медленно всыпал в чашку три ложки сахару, размешал. Влил сливок. Потом взял с блюдца бутерброд с сыром. С твердым сыром, с дырочками. Сыр лежал на масле. На сливочном масле.
Стас сглотнул слюну.
Максимка отошел к окну. Какая все-таки тонкая и чуткая душа у шефа Службы Безопасности. Он понял, что сейчас ощущает гость, и решил не мешать. А уже потом, когда тот насладится внезапным угощением, вот тогда Максимка вернется и перекусит Стасу горло. Одним движением челюсти.
– Я не знаю, что сделал бы с тобой мой предшественник… – сказал Максимка, разглядывая город за окном. – Может, он бы тебе устроил несчастный случай. Или приказал бы привезти тебя к нашим умельцам, чтобы те создали из тебя живое, полуживое или четвертьживое напоминание миру о недопустимости ссор с СБА. В его файлах ничего такого не оказалось. Он, наверное, и не знал, что тебя к нам прислали. Так и подох на службе. Кровоизлияние в мозг.
Стас доел бутерброд, взял второй.
– А когда я узнал о тебе, то все уже произошло. Нет, нужно было тебя наказать, но я решил плюнуть на все это. Знаешь почему?
– Не знаю, но ты скажешь, – Стас решил перейти на «ты». Терять ему вроде бы и нечего, а Максимка «тыкал» с первой минуты. Значит, пусть получит в ответ.
– Я скажу. – Краем глаза Стас заметил, что Максимка на мгновение оглянулся и снова отвернулся к окну. – Ты убил белых, а я не люблю белых. Вы похожи на глистов. Полупрозрачные, скользкие. Блеклые. Больше белых я ненавижу только черномазых.
Стас отхлебнул кофе и зажмурился от наслаждения.
– Меня поэтому и поставили на освободившееся место. Мне все равно, кому рвать глотку: черному, белому, китайцу, вудуисту или мусульманину… Все равно. Знаешь почему?
– А они все на вкус одинаковы, – высказал предположение Стас, допил кофе и задумался над проблемой – не слишком ли будет наглым с его стороны, если он допьет оставшиеся в кувшинчике сливки.
Печенье он уже завернул в заявление и спрятал в карман.
– Ты бы тоже не почувствовал разницы, – засмеялся Максимка. – Со специями, с хрустящей корочкой… Или на гриле. Все люди одинаковы. Но не в этом дело. Я не принадлежу к Католическому Вуду, я не почитаю Аллаха. У меня в семье хранят традиции прошлого. У нас есть свои боги, которые нас оберегают и учат. Или наказывают. У тебя тоже есть свои боги, только ты этого не помнишь… А они ждут. Живут в тебе, сидят где-то в мозгу и ждут, когда ты о них вспомнишь.
– Я – атеист, – сказал Стас. – Я не верю во все эти фокусы с лоа, в умения мамбо, в неуязвимых хунганов я тоже не верю. В «молоток» верю, в «дрель», в «дыродел». В нож – тоже верю.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
