Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
– И деньги. И я уеду. Если нет…
– А если я прямо сейчас тебя грохну, – Олег сплюнул на палубу. – Грохну тебя, закатаю в тряпку, привяжу к ногам железяку и вот с этой самой яхты утоплю подальше от берега? А, мент?
Гринчук подошел в Олегу вплотную, заглянул в глаза. Олег свой взгляд не отвел. Смотрел спокойно, уверенно.
– Не сможешь, Олежка. Не сможешь. Теперь – не сможешь. Теперь у тебя – и у него, – Гринчук небрежно, через плечо, указал на Сергеева, – нет другого выхода. Вы думали, это меня загнали в угол – общак, приехавшие пацаны… А тебе кто-нибудь поверит из уважаемых людей, что ты меня просто так убил, а не для того, чтобы общак ворованный зажать? Крысой хочешь быть? И ты своему приятелю, подполковнику, уже доказал, что это не ты Ингу взял? Там было не четыре миллиона, а больше шести. Ты долго будешь ему объяснять, что грохнул меня не для того, чтобы замести следы этих денег. Ты ведь не поверишь ему, Толик?
Сергеев снова промолчал.
– И ты не позволишь меня замочить, подполковник Сергеев. По той простой причине, что мое убийство или пропажа или что угодно – сразу привлечет внимание. И те, кто там, на самом верху, наконец, получат повод раскатать ваш город по камешку, в поисках виновных. И шести миллионов долларов. Такие деньги просто так не исчезают. Если станет известно что здесь пропали такие деньги – золотая лихорадка на Аляске покажется детсадовским пикником. Ваши же ребята начнут друг другу глотки резать. И в этом смысле – единственный для вас выход тихо отпустить меня. С женой и деньгами.
– Не трогали мы твою жену, – сказал Сергеев.
– Не трогали, – подтвердил Олег.
– И я вам должен поверить на слово?
– Мне что – забожиться? – Олег снова плюнул на палубу, растер ногой. – Я о твоей бабе до вчерашнего дня знать не знал. И о тебе – тоже. Век бы тебя не видеть!
Гринчук очень правильно обрисовал картину – выхода не было. Для Олега – не было. Ему не поверят, что он просто так убрал Гринчука. И что Гринчук просто так исчез.
Но он действительно не знал, кто украл эту чертову Ингу. Не знал он!
– Не нужно истерик, – поднял руку Гринчук. – По порядку – народ у вас здесь пропадал?
Сергеев посмотрел на Олега, тот пожал плечами.
– Пропадал? – повторил вопрос Гричнук.
– А давай съездим к Дедову, – предложил вдруг Большой Олег.
Действительно, подумал Сергеев, какого черта! В конце концов, раз пошла такая пьянка… Сереге тоже стоит поломать голову.
– Кто такой Дедов? – спросил Гринчук.
– Наш мэр, – объяснил Сергеев, вынимая из кармана мобильный телефон.
– Ты ему только ничего пока не объясняй, – посоветовал Большой Олег. – Там все сразу и скажем. А то знаю я его!
– Привет, – сказал Сергеев в трубку. – У нас есть проблема. Да. На троих. Через двадцать минут. Да, в двенадцать пятнадцать. Едем.
Сергеев спрятал телефон.
– Где? – спросил Олег.
– У него на даче.
– А тогда я возьму с собой ребят, – Олег извлек свой телефон, набрал номер. – Две машины… Еще две машины. Полных, твою мать. Со стволами, по-серьезному. На третьем километре – через пятнадцать минут. А меня не колышет! Успеть!
– У-у, – протянул Гринчук, – как у вас тут всё! А с виду – такой тихий городок. Море, солнце…
* * *
Возле кафе моря не было, зато солнца – сколько угодно. Лето выдалось жаркое. Сухое и жаркое, как никогда. Браток обсудил этот важный момент с директрисой кафешки, благосклонно принял стакан холодного сока и медленно, мелкими глотками выпил. Директриса молча ждала продолжения разговора. Братка она не особенно любила, но стучала ему обо всем регулярно и подробно. Глаз она имела наметанный, опыта жизненного у нее было хоть отбавляй, так что информация у нее была всегда точная и свежая.
Гринчук, уезжая, особо рекомендовал ее Братку.
И кормят у нее хорошо.
– Ладно, – сказал Браток. – Я, пожалуй, поеду. Смотри, Николаевна, в ближайшее время может начаться непонятка… Если кого странного заметишь, или что услышишь…
– Это какая непонятка? – уточнила Николаевна.
– Слушай, ты взрослая женщина. Тебе скоро пятьдесят лет. Ты похоронила двух мужей и четыре раза была под следствием. И ни разу не села. С такими талантами ты сама все поймешь, – Браток достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, вынул купюру и положил ее на стол. – За сок.
– Какие деньги! – как обычно запротестовала Николаевна, и Браток, как обычно, поставил на купюру стакан.
– У меня высокие моральные принципы. Заратустра пить нахаляву не велит.
Заратустру Браток перенял у Гринчука.
Очень уж хорошо действовало это имя на некоторых собеседников.
Кто думал, что прапорщик цитирует «Двенадцать стульев», кто просто замолкал, подавленный эрудицией.
Еще когда только поднимался вопрос о том, что Браток остается один пасти новых дворян, прапорщик волновался: дескать, не сможет он соответствовать высокому духовному уровню элиты.
Так и сказал Гринчуку:
– Я, Юрий Иванович, имею среднее техническое образование. У нас в техникуме, конечно, эстетику преподавали, я, там, Леонарда от других черепашек-нинзя на слух отличу. Типа, Мона Лиза и Давид, но если меня кто-нибудь чего из этих спросит… Стыда ведь не оберемся. Не люблю я лохом выглядеть. Книжки сейчас читаю иногда, картинки смотрю… Но вы сами посудите… Вот сейчас нас с вами пригласили на выставку… этой… как ее, лохматой… Современное искусство. Вы хоть смогли разговор поддержать, а я… Фигня на стенах, фигня из камня. Из проволоки фигня. Стою и молчу.
Гринчук выслушал Братка серьезно. Раскланялся с проходившим мимо Полковником. Потом взял с подноса у проходившего мимо официанта бокал с шампанским и прочитал первую и единственную лекцию по искусствоведенью.
– Понимаешь, Иван, – сказал Гринчук, – подавляющее большинство нынешних эстетов разбирается в современном искусстве приблизительно так же, как и ты, только не подают виду. Для того, чтобы в самой продвинутой и крутой тусовке сойти за тонкого ценителя этой фигни, тебе нужно запомнить всего три слова. И научиться их склонять по падежам и числам. Всего три слова: инцест, суицид, концептуально. Повтори!
Браток повторил.
– Отлично, – похвалил Гринчук. – Что сие обозначает знаешь?
– Это… кровосмешение, самоубийство и…
– Молодец. Теперь свободно комбинируя эти три важных слова, смело отвечай на любые вопросы.
– Это как? – не понял Браток.
Ему всегда казалось, что искусство вещь сложная и заковыристая, и тремя словами…
– Хорошо, задай мне вопрос. Умный вопрос вот об этой, – Гринчук ткнул пальцем в первую попавшуюся скульптуру, – загогулине.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
