Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
А тут телефон венгерский, кнопочный, желтый, зараза, как рябчик: «Пи-пии-пиии!»
Сразу встряхнулся, как спаниелька, трубочку бережно, что поноску к уху, доставил:
– Шишмарев слушает!
Строго так, четко. Гордится четкостью – без четкости да строгости порядку не бывать.
А на другом конце – председатель исполкома, и явно не в духе:
– Шишмарев? Шестокрылов беспокоит! Ты почему туалет не чистишь?
– Какой туалет, Савватей Иванович?
– Как эт какой, етишкина мать, ты что, с луны свалился? Мне за твой туалет перед итальяшками краснеть, а ты ваньку валяешь? За кем временный туалет на Солихе числится, за мной?
– За мной, за мной, Савватей Иванович, но экспедиция…
– Шишмарев, а Шишмарев, ты меня хорошо слышишь? Даю три дня сроку, а там – хоть руками выгребай, ясно? Экспедиция меня, етишкина мать, мало волнует, ты б лучше подивился, что председатель исполкома говном заниматься должен. Все, отбой, Шишмарев. Не выполнишь – приглашаю на ковер!
Трубочку положил, потом уже матюгнулся. Не злобно – так, как муха пролетела. Лучшего, конечно, занятия судьба не могла преподнести. Ну что за жизнь такая пошла, спрашивается? И всё – ученые! В гробу б их видал: палец покажи – по локоть отхватят. Ан не пройдет такое кино – уберут, никуда не денутся!
Ручки потер, хихикнул даже, пиджак накинул, в зеркало погляделся, галстук поправил, взял со вздохом папочку – для солидности. Вышел на крыльцо.
А всё почему? Как чуял – не хотел в палаты Сырцовские въезжать. Отбояривался. Но перевели, принудили. Временно. Уже десятый год идет. Памятник ар-хи-тек-ту-ры! Отопление дровяное – раз! Егерскую ставку золотую отдай истопнику – два! Туалет построил шестиочковый – загляденье, а не конструкция – моща! Три! Но ведь всякая сволочь, что на Солиху с экскурсией заворачивает, норовит сюда, к Шишмареву, к Шишмареву!
«За мной, что ль, числится?» – передразнил. Взял бы да и построил общественный. Эх, Рассея ты, Рассея…
Но – сам виноват. Сам пустил. А как откажешь? Профессора Колдина кто ж по старгородскому радио не слыхал, кто ж его, заразу, по ЦТ не видел – фигура… Пошел, напросился: «Мы тут у вас под боком раскопки закладываем…»
Раскопки… Не год, не два ямища простоит, эт ясно. Транспортер. Школьников там целый муравейник – приказом согнали. Сараи, лаборатории, навес от дождя. Отгородились сеткой железной – достопримечательность!
Но… – надо! Дело ясное – история! Историю Шишмарев уважает.
Толкнул калитку, вошел к ним на территорию. Носом потянул – точно! Пахнет! Хоть бы двери закрыли на такой жаре! Уберут, как миленькие уберут – вон у них сколько ребятишек в яме возится, и каждому плати. Чего-чего, а денег тут не жалеют, эт ясно! Ежу понятно!
Представился студентке – сидит за столом, книжечку красненькую читает. Попросил профессора. Глянула так недовольно – от дела ее оторвал, но поднялась.
– Пожалуйста, подождите минуточку, Петр Григорьевич сейчас поднимается.
И, правда, Петр Григорьевич уже поднимается. Аккуратно ноженьками по трапу: топ-топ-топ, крепко ставит на прочную сосновую доску – трапы из соток сколочены. Потирает ручки, спешит к Шишмареву. Улыбается, а глаз не разглядеть за темными очками. Жара, эт понятно.
Похоже, выгорит. Выгорит! В настроенье профессор.
– Андрей Евгеньевич, любезнейший, чем обязан?
Немного старомодно, но Шишмареву даже очень приятно такое обращение.
– Дела или так, решили заглянуть по соседству?
– Да, знаете, дела, так-то все не успеваю – работа…
– Прекрасно вас понимаю – к открытию готовитесь? Я ведь, знаете, в былые годы очень любил с ружьишком побаловаться. Ну, коли дела, извольте, я вас слушаю. Но нет, нет, не здесь, проходите в лабораторию – там никто не помешает. Наденька, – это профессор студентке, – проследите, чтобы сруб был нанесен на чертеж аккуратно, я проверю. Да, меня ни для кого нет – нам, как я понимаю, предстоит обсудить дело чрезвычайной важности. Государственное дело, вы понимаете, Наденька?
Четко у него, отмечает Шишмарев, и с юмором. Нет, точно, выгорит.
Они проходят в клетушку, Наденька смотрит им вслед, опять утыкается в книжку.
В лаборатории старый потасканный диван у стены, стол на козлах, неоструганная лавка, полочки по стенам. Профессор упокаивает свое пухлое тельце на диван, Андрей Евгеньевич пристраивается на лавке, папочку кладет на стол.
– Итак, я вас внимательно слушаю.
Очков, зараза, не снимает. Шишмарев – быка за рога – начинает с главного:
– Мне сегодня звонил Шестокрылов…
– Так-так, мы с Савватеем Ивановичем давние знакомые.
– Словом, туалет у нас один, так?
– Так-так, Андрей Евгеньевич, да вы не горячитесь, я слушаю.
– Вот я и говорю – туалет у нас один, а вас вон сколько. Туалет, значит, переполнен, а иностранцы видят. Нехорошо выходит, Петр Григорьевич, надо б убрать.
– Очень вас понимаю и полностью согласен. Я, заметьте, тоже всеми руками – за. Я-то этим туалетом не пользуюсь – несолидно как-то, но антисанитария полная, того гляди, СЭС прижучит. Совершенно с вами согласен, так за чем дело стало?
– То есть как? – кажется, все объяснил доходчиво. – У вас, значит, сколько народу, аж в глазах рябит, а у нас сколько? А машина, знаете, рублей в восемьдесят станет, придется ж левую брать, они сейчас все нарасхват.
– Знаете, Андрей Евгеньевич, я человек науки, привык доверять только цифрам, меня, знаете, эмоции как-то не убеждают. Вижу, и вы также человек дела. И чудесно. Вот вам, к примеру, скажут, что рябчик пошел на убыль, а я в воскресенье слышал – три самочки свистели, и что? Кого это убеждает? Да никого, правильно! Вот положите мне диаграмму или хотя б просчеты, сравните их с прошлыми годами, а там – изволь – выводы неоспоримые. Верно говорю?
Вот дьявол, он еще и охотник… но Шишмарев покорно кивает.
– Итак, давайте посчитаем, – профессор пододвигается к столу, берет с полки листик, карандашик и без всякой издевки спрашивает: – Не упомните ли, когда в последний раз чистили туалет?
– Да пока вас не было, всего хватало, он пять лет стоит и никому не мешал.
– Отлично! Кладем пять лет. А в чем прикажете измерять объем содержимого?
– При чем тут содержимое, Петр Григорьевич?
– Как то есть при чем, наш с вами объект нам и мерить, верно? Древние греки наверняка бы предложили амфоры, мы с вами, поднапрягшись, могли б придумать бочки, помните, в нашем с вами детстве лошади возили? И ведра хороши, да хоть стаканы, в конце концов.
– Да зачем вам это? – шутка, кажется, несколько затянулась.
– Подождите, подождите, я же не отказываюсь от решения проблемы, надо только договориться о методике подсчета. Дело земное, человеческое, следовательно, постыдного ничего тут нет. Пожалуй, положим литры. Кстати, в вашем заведении пять бухгалтеров да еще егеря, старший охотовед, машинистка, шоферы и, наконец, вы сами – человек с двадцать пять наберется?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
