Хотя склонность к преувеличению, похоже, была в характере Денниса.
— Но что заставило тебя позвонить Майклу Хартбруку? — спросила она наконец.
— Обычное дело. Рано или поздно я связываюсь со всеми, кого, по моему мнению, мог бы заинтересовать появившийся материал.
— И он проявил интерес к покупке рукописи? — подтолкнула его Сузи к дальнейшим объяснениям.
— Не уверен. Он спросил меня о цене, — ответил Деннис. — Я сказал ему, что оставлю это на усмотрение владелицы, которая должна была прийти позднее, но думаю, что цена будет десять тысяч. Тогда он засмеялся и сказал, что я, наверное, думаю, будто светские хроникеры получают больше, чем это есть на самом деле.
— Он не показался тебе расстроенным? — спросила Джульет.
— Расстроенным?
— Как если бы он подумал, что ты угрожаешь ему, ставишь в сложное положение?
— Нет, он просто сказал… Поставил его в сложное положение?
— Ну да, — подтвердила Джульет. — Я хочу сказать, он мог подумать, будто ты пытаешься шантажировать его.
— Шантажировать?
— Конечно. Особенно в условиях, когда статую его предка предлагают убрать, — тебе не кажется, что Хартбрук именно так мог расценить твой звонок?
— Мне такое не пришло в голову, — медленно ответил Деннис. — То есть я понимал, что несколько странно звонить именно ему, журналисту раздела светской хроники. Но я всегда ищу потомков, когда мне в руки попадает какой-нибудь материал с упоминанием имен. Если бы у Гарриет Вильсон были потомки, которых я мог бы отыскать, то я и им позвонил бы.
— Но, Деннис, неужели ты не подумал о том, что его семейству не захочется, чтобы рукопись была опубликована?
— Какой-то маленький фрагмент о том, что пра-пра-пра — неизвестно, какой дедушка, — двести лет назад любил переодеваться в женское платье? — Дено покачал головой, смущенно улыбнувшись. — Кого это волнует? И кроме того, кто говорил о том, что материал будет опубликован?
Он сделал короткую паузу, разглядывая по очереди обеих дам. Они смотрели на него, словно уговаривая: думай, думай.
— Хотя я сказал… — начал он снова и смолк.
— Сказал что? — потребовала продолжения Джульет.
Щеки Денниса опять стали краснеть.
— Я, кажется, намекнул Хартбруку, что собираюсь обратиться к своей приятельнице из «Таймс». Иногда, если возникает возможность вызвать повышенный интерес к материалу — так было с рукописью Луизы Мей Олкотт, обнаруженной на чердаке в сундуке с выкройками, дневником Мельвиля, который в течение полувека использовался в качестве подставки под короткую ножку стола — и тому подобным сочинениям и историческим документам, ну, вы понимаете, иногда этим можно значительно поднять цену. В общем, я упомянул, что мог бы позвонить этой журналистке из отдела культуры «Таймс». Но я сказал это лишь потому, что Хартбрук, будучи сам журналистом, возможно, знает ее. Я и не собирался угрожать!
Снова наступила тишина. Потом Джульет спокойно заметила:
— Кстати о наивности.
Молчание становилось все более неловким.
— Ты сообщил об этом полиции? — наконец спросила Сузи.
— Разумеется, я рассказал им все обо всех, с кем беседовал о рукописи. Рассказал, что у меня сегодня утром было на завтрак, ради Бога. Ответил на все их вопросы. — Деннис уронил голову на руки и провел пальцами по светлым волосам, потом поднял взгляд и пожал плечами. — В любом случае теперь то, что подумал Майкл Хартбрук, уже не имеет никакого значения. Рукопись исчезла.
— Так оно и есть. Но я не стала бы утверждать: то, что подумал Хартбрук, не имеет значения, — возразила Джульет. — Миссис Кэффри мертва.
— Да. Но… извините, какая связь между ее смертью и Майклом Хартбруком? — спросил Дено и посмотрел на нее отсутствующим взглядом.
— Ну, Деннис, ты позвонил ему. А потом кто-то убил ее, — пояснила Джульет. — Причина и следствие. Ведь могло же так случиться?
ГЛАВА 7
МЮРРЕЙ ГОТОВИТ ОБЕД
Следующий день Джульет провела в развалинах аббатства в нескольких милях от поместья дядюшки вместе с Селеной и Кэтрин Уокингшо.
Как и ожидала Анжелика Кестрел-Хейвен, там оказался сэр Джеймс Клендиннинг. Он осматривал образцовую ферму, расположенную поблизости. Сэр Джеймс был ярым поборником новой системы крупных сельскохозяйственных предприятий. Он уже гостил у Джона Элмана и Чарлза Коллинга. Там он познакомился с их системами разведения овец и крупного рогатого скота, а теперь намеревался извлечь пользу из опыта соседа лорда Спэффорда, достопочтенного Фрэнсиса Брауна, прославленного специалиста по разведению бычков. Сэр Джеймс провел утро в компании с сэром Фрэнсисом. Сэр Фрэнсис знал девиц Уокингшо с той поры, когда сестры были еще маленькими девочками, и между прочим сообщил своему гостю, что они до сих пор живут неподалеку.
Узнав об этом, сэр Джеймс тут же отправился в Спэффорд-Хаус, дабы засвидетельствовать им свое почтение. Этот визит, впрочем, был омрачен известием о том, что девушки собираются организовать на месте бывшего монастыря пикник. Добродетельный сэр Джеймс в этой связи высказался в том смысле, что подобное пиршество может быть воспринято как неуважение к памяти благочестивых братьев, которые жили здесь и молились Богу триста лет назад. Тем не менее в конечном счете он согласился сопровождать сестер, давая Селене еще один шанс вывести себя из сводящего с ума ступора.
В четыре тридцать Джульет с чувством исполненного долга вручила Эймс семь рукописных страниц и вернулась в свой кабинет, чтобы позвонить Мюррею. Размышления по поводу того, стоит ли обращаться к адвокату, привели ее в полное замешательство. Если она обратится к юристу, тот непременно скажет, что именно так и следовало поступить. А если не обратится, то останется без профессионального совета.
К собственному удивлению, позвонив в полицейский участок, она опять сразу же попала на Лэндиса. Его тон был деловым. Но содержание разговора являло официальному тону полную противоположность.
— Сейчас мне неудобно это обсуждать, — сказал он, стоило ей заикнуться о желании получить его совет. — Ты не могла бы зайти ко мне вечером, скажем, около одиннадцати тридцати? Раньше одиннадцати я не освобожусь.
До сих пор Мюррей Лэндис не приглашал Джульет к себе домой. Прошлым летом потребовалось несколько недель на то, чтобы он решился показать ей свои работы в студии. После успешного расследования дела об убийстве танцовщика, когда он попросил ее помощи в научной лаборатории. Джульет некоторое время надеялась, что у них сложится некий альянс по расследованию преступлений. Больше того, даже подумывала над тем, чтобы получить лицензию частного сыщика. Будучи писательницей, Джульет привыкла беспрепятственно преодолевать (ей не нравилось резкое тревожное слово «препятствие»)… точнее, смело вступать на неординарный путь получения данных для завершения рукописи. Дойдя до середины книги (а по правде говоря, и до того), она часто… освежала восприятие, поступая на различного рода курсы, например «Введение в американскую кинетическую речь» или «Современное гончарное дело». Курсы, похоже, расширяли возможности ее творческой фантазии и, уж конечно, были прекрасным поводом отложить на время утомительную необходимость писать. Однако, к сожалению, она узнала, что для того, чтобы стать частным сыщиком в штате Нью-Йорк, требуется нечто большее, чем простое умение выслеживать преступника. Прежде чем сдать экзамен на получение лицензии, необходимо было иметь трехлетний стаж работы в качестве полицейского детектива, федерального агента, государственного следователя или стажера в конторе частного сыщика. Неординарные пути получения информации, которыми пользовалась Джульет, были всего лишь окольными путями, но не настолько окольными, чтобы дать результат в этом случае.
