в одном из близлежащих населенных пунктов, где была больница: там устроили Чабелу с детьми, чтобы они набрались сил до завтра. На прощание оба пожали Паше руку, а Хиллар и по-братски обнял его. Их с Тэей привезли в Дыре-Дауа и оставили переночевать в местной школе, как раз той, где училась девушка. В большом спортзале уже спало много женщин, детей и подростков.
Паша попытался уговорить Тэю пойти переночевать дома, но она ничего не пожелала слушать. Ей удалось выхлопотать для них одно одеяло, и они устроились рядом, ощущая небывалый прилив легкости и от жесткого пола, и от чужих запахов вокруг, и от детского плача, и от чьего-то молитвенного бормотания.
Неожиданно Тэя всхлипнула, и Паша с тревогой обнял ее.
— Ну что ты, родная моя? Все плохое уже позади, ты молодец. Я бы без тебя уж точно не справился...
— Да ладно? — хитро улыбнулась Тэя сквозь слезы и зарылась в складки его куртки. Наконец она задремала, и тут Паша вспомнил про телефон, который все еще лежал в его кармане. Каким-то чудом батарея еще не окончательно села, и парень, сообразив, что разницы во времени практически нет, набрал короткое сообщение на номер матери. Потом он вынул паспорт и долго смотрел на спрятанную в нем фотографию — собственное отражение за блестящим стеклышком кофейного цвета. Те же губы, улыбка, глаза цвета темного янтаря, только более рассудительные и печальные. И даже голоса у них теперь были похожи — Паша все еще хорошо помнил беседы с отцом, его забавные истории, пересказы африканских легенд и джазовые напевы. Но только сейчас отец тоже мог им гордиться, где бы он ни был, и юноша не сомневался, что это именно так.
Несколько дней спустя Паша и Тэя пили кофе в одной из маленьких кондитерских, гораздо более тихом и уютном, чем заведение, в котором работала девушка. Пожар в городке не дошел до других населенных пунктов, пострадало лишь несколько домов, зато лес выгорел основательно. Судьба поселившихся там дикарей осталась неизвестной: во всяком случае ни пострадавших, ни останков спасатели не нашли.
Хиллар и Амади с родителями уже вернулись домой и ждали Пашу с любимой в гости. Он написал заявление на продление практики и намеревался помочь в восстановлении городка. Дядя Абель тоже выписался из больницы и Тэя представила ему Пашу уже по-новому.
Накануне он снова остался у девушки на ночь, и теперь все произошло по-настоящему, как у зрелых, уверенных в себе и любящих мужчины и женщины. Сейчас Тэя время от времени вспоминала об этом и опускала ресницы, а на ее щеках появлялся нежно-розовый налив — будто шоколад смешали с вишней.
— Ну что, Тэя, ты решилась поступать к нам учиться? — спросил Паша.
— Я очень хочу, но мне страшно, — призналась девушка. — Вдруг меня не возьмут? Это здесь я хорошо учусь, а там меня, может быть, поднимут на смех...
— Не говори глупостей! Ты же у меня настоящий боец, я-то знаю. И тебя непременно возьмут, ты будешь жить в очень красивом городе и я покажу тебе все потайные места, где прятался в детстве наедине со своими мыслями. Сходим в театр, в цирк, посмотрим на фонтаны и сады — они у нас ничем не хуже, чем где-нибудь в Париже или Барселоне.
— А мы будем жить вместе? — спросила Тэя, внимательно на него посмотрев.
— Ну, только если ты не против. Но вообще-то я придерживаюсь консервативных взглядов и считаю, что сначала надо жениться. Что скажешь?
Тэя притихла и некоторое время смотрела на любимого с изумлением, потом наконец сказала:
— Слушай, но я даже незнакома с твоей семьей...
— Вот первым делом и познакомимся, — улыбнулся Паша. — Я маме уже намекнул, что у меня грядут большие перемены, так что теперь ты не отвертишься!
— Ах вот ты какой! — рассмеялась Тэя и шутливо подергала его за волосы. Они выпили еще кофе, наелись пирожных, а потом еще долго сидели в уголке и слушали романтичную музыку из колонок.
— Подумать только, — вздохнула Тэя. — Значит, у меня будет белое платье, и цветы, и праздник, как в кино?
— Обязательно, и даже лучше. Думаю, мои сестренки с удовольствием помогут тебе с организацией. Только ты чересчур-то не увлекайся, не забывай про учебу, ладно?
— Ты правда в меня веришь?
— И верю, и надеюсь, и люблю, — заверил Паша и поцеловал ее в переносицу. Они вышли из кафе и еще долго бродили по улицам, пока не начало вечереть.
— Слушай, Павел, а ведь эти пожары будут повторяться, если никто не возьмется искоренять подобные обычаи, — задумчиво промолвила Тэя. — Мы-то с тобой уедем, а другие? Мои братья и сестра, Хиллар и Амади, — как им жить в постоянном страхе? Хорошо отговорить одну семью от богомерзкого ритуала и уберечь от пожара один городок, но ведь сколько еще остается неохваченного! Корни у ядовитого растения прячутся очень глубоко в земле, и пока до них доберешься, все руки обдерешь.
— Это несомненно, и мы с тобой тут бессильны без подмоги, но я знаю, с кем по крайней мере можно посоветоваться.
— Ты не шутишь?
— Даже не думал, но тут мне тоже очень понадобится твоя поддержка. Надеюсь, ты не откажешься?
Тэя смутилась, но предложение Паши явно очень ей понравилось. Она хотела расспросить его поподробнее, однако чувствовала, что сейчас лишние слова могут сбить его с толку, и решила подождать, пока он созреет и сам все объяснит.
На следующий день они сели на поезд, ведущий в соседний округ, а оттуда пришлось еще ехать на автобусе. Паша все время поглядывал в какие-то записи и чертежи, и наконец Тэя спросила:
— Слушай, а ты точно знаешь адрес, куда нам нужно? И откуда, кстати?
— Выяснил, — коротко пояснил Паша, а затем все же добавил: — Друзья отца знали, где он жил последние годы. Конечно, прошло много времени, но я сомневаюсь, что этот дом могли совсем забросить.
Он закончил изучать местный атлас и вскоре пара вышла из автобуса. Оба впервые видели этот город и удивлялись его странному тихому очарованию. На улицах, как и в Дыре-Дауа, попадалось много мусульман, но часто встречались и современно одетые, веселые, энергичные молодые люди. Вокруг было много новых домов, вытесанных из камня, невысоких, но крепких и нарядных.
Миновав площадь, где располагался рынок,
