— Верно. Ну, ты прямо Эйнштейн.
Девушка попыталась собраться, вытерла слезы тыльной стороной ладони, а затем ответила без всякого притворства:
— Мы какое-то время держались вместе. Хорошо работать в паре. — Она говорила об этом как о чем-то само собой разумеющемся. — Но я ее давненько не видела. Я подумала, что она нашла подходящего парня и забросила эти игры. Так это был он?
Ему пришлось прервать ход ее мыслей. Не мог же он пуститься с ней в дискуссию!
— Итак, ты утверждаешь, что Карин Риис… Это ее настоящее имя, — вставил он в ответ на ее вопросительный взгляд, — что она… была проституткой?
— Пардон, это по-французски. — На этот раз ей удалось изобразить на лице некое подобие улыбки, как бы назло ему, чтобы еще раз подчеркнуть его невежество. Еще одно очко в ее пользу. — Это означает нечто вроде: «Пусть стыдится тот, кто дурно об этом подумает». Впрочем, мой псевдоним Лолита, — добавила она, засунула большой палец в рот и закатила глаза. Если бы не потекшая краска с ресниц, она могла бы сойти за девчонку лет пятнадцати-шестнадцати.
24
— Ну и видок у тебя!
Сама она тоже выглядела не очень-то.
В воскресенье вечером он встретил Аниту на вокзале. Они сели в машину и окинули друг друга испытующим взглядом, прежде чем он повернул ключ и завел свой «мондео». Ожидания, накопившиеся за три дня разлуки, вдруг растаяли, и возникла немая пустота, в которой все мелочи проявились с беспощадной ясностью. Их отношения были стабильными, однако недостаточно длительными, чтобы успела выработаться прочная рутина повседневной жизни, и даже после расставания всего на несколько дней они сидели и искали в лицах друг друга сигналы и знаки.
— Я почти все выходные работал с этим новым делом. — Валманн потер небритую щетину.
Она кивнула:
— Да мне тоже поспать не удалось.
Об этом ему уже рассказали темные круги у нее под глазами.
— Кто первый, ты или я?
У них сложилась привычка выслушивать взаимные истории о том, что произошло. На душе от этого становилось легче. Любая деталь — большая или маленькая — способствовала восстановлению линий связи после разлуки.
— Что касается меня, то тут опять старая история, — начала Анита, как только он отъехал от стоянки. — Он все-таки бил ее. Сначала только один раз, потом еще и еще. Это выяснялось постепенно по мере того, как пакеты с вином опустошались и она начинала разговаривать. Они живут вместе уже два года. Это началось полгода назад. Почему — она не знает. Бедная Биргит. Она никак не придет в себя и не знает, что делать.
— Как сильно он ее избивал?
— Да здесь речи нет об избиении. Никаких видимых следов побоев, чтобы пойти в полицию. Но он ее бьет, понимаешь? Сам этот факт означает, что пересечена граница, черт возьми!
— И она его еще не выгнала?
— Она сама ушла. Они жили в его квартире.
— Это не имеет значения, когда речь идет о насилии.
— Она собирается заявить в полицию…
— Но все еще не делает этого.
— Это не так-то легко, Юнфинн! — Ответ прозвучал настолько резко, что он предпочел оставить эту тему.
На Страндгата почти не было движения, да и народу видно не было. Город как будто застыл в ноябрьской полутьме.
— Да, нелегко, — ответил он, думая совсем о другом. Он был рад, что она вернулась. Ему хотелось скорее домой, в ту приятную атмосферу, которую им удалось создать там, когда они договорились не упоминать дома о работе. Он не хотел никаких разговоров о мужском насилии и правах женщин. Достаточно было нескольких слов на эту тему, и перед ним снова возник образ Карин Риис, убитой и изуродованной в прихожей своего дома. — Что касается меня, то я только что наблюдал последний акт такой же драмы со смертельным исходом.
Он потратил несколько минут, чтобы посвятить ее в детали дела Риис. Она сидела тихо и смотрела перед собой, как будто ей не интересно, что он говорит. Но он понимал, что она внимательно слушает, уж настолько он ее знал.
— Вот тебе пример женщины, которая не заявила в полицию, — заключил он. — Все случилось у нее дома. Нет никаких признаков взлома, преступник либо имел свой ключ, либо она сама его впустила. В любом случае она, должно быть, хорошо знала этого человека. Который разве что не изрубил ее на куски.
— А подозреваемые имеются? — Ее тон был удивительно деловым. Она восприняла это как служебную ситуацию, а не как мрачную действительность.
— Даже двое! — ответил он с напускным оживлением. — Целых двое отличных подозреваемых, любовник и бывший супруг. И оба, похоже, имели мотив, ну прямо по учебнику. Беда только в том, что фактически ни тот, ни другой не могли этого сделать. Любовник, Даг Эдланд, внушает наибольшие опасения. Он знал ее короткое время и был дико влюблен, по его собственным словам. Он психически нестабилен, опять по его собственным словам, возможно, злоупотребляет лекарствами, и его видели перед ее домом в ночь убийства. До этого он сидел весь вечер в баре, пил и ждал ее — они договорились о свидании, но она не пришла. И вот если окажется, что она умерла до двенадцати часов, то по меньшей мере три дюжины свидетелей могут подтвердить, что он в это время сидел и пил в самом популярном баре с караоке.
— А второй?
— Ее бывший муж. Его, как нам удалось узнать, все это время не было в городе. Во всяком случае, никто не видел Агнара Скарда с тех пор, как он в среду утром сел в свой «сааб» и укатил в Тронхейм.
Анита резко повернулась:
— Как ты сказал его зовут?
— Агнар Скард. Но это, черт побери, все, что нам пока удалось о нем выяснить. Он средних лет, в регистре населения указано, что он получает социальное пособие, но, скорее всего, он — паразит, который занимается на стороне консалтингом и много разъезжает. Он жил вместе с Карин Риис, пока они не расстались несколько месяцев тому назад.
— Агнар Скард? — Анита схватила его за руку. — Агнар Скард, преподаватель истории религии и этики?
— Нам пока еще не удалось ничего выяснить…
Она прервала его, и ее голос прозвучал почти криком:
— Да я же знаю его, черт подери!
— Ты его знаешь?
— Ну, не лично… Но я знаю о нем достаточно много. О Господи… — Она несколько раз вздохнула. — Знаешь, — она начала, но больше ничего не сказала, пока он не свернул к краю тротуара и не остановился. — Когда я проходила стажировку в полиции Лиллехаммера… Знаешь, какое было мое первое дело? Там фигурировал Агнар И. Скард. Его подозревали в убийстве жены, но мы так ничего и не смогли доказать. Он остался на свободе.
