границы ему несколько раз предлагали вернуться в Москву на самолёте. Но Карбышев ответил: «Я солдат. А солдат в такой момент не уезжает и не бросает фронт». Вместе с другими воинами он испил горькую чашу окружения, отступления и пленения до конца. Немцы несколько месяцев пытались склонить его на свою сторону, предлагая прекрасные условия для работы по своей специальности. В том числе собственную лабораторию и свободу передвижения. Генерал Карбышев отказался служить врагу. Вместе с другими военнопленными он организовывал группы сопротивления. В феврале 1945 года в лагере Маутхаузен Дмитрий Михайлович Карбышев был казнён изуверским способом – залит ледяной водой на морозе.
Остатки 3-й армии, окружённой под Гродно, в конце июля вышли из окружения в районе Рогачёва. 25 августа В. И. Кузнецов был назначен командующим 21-й армии, которая вскоре приняла участие в Рославльско-Новозыбковской операции.
Перед битвой за Москву он возглавил 1-ю ударную армию. Сталин вызвал Кузнецова в Ставку прямо из госпиталя и объявил ему о назначении.
А. И. Ерёменко, тогда командовавший армией в Забайкальском военном округе, за три дня до войны был срочно вызван в Москву. Выехав на поезде, он вскоре пересел на самолёт и 28 июня прямо с аэродрома прибыл в Наркомат обороны. Маршал С. К. Тимошенко объявил о назначении его командующим Западного фронта вместо Д. Г. Павлова.
«На командный пункт Западного фронта, находившийся в лесу недалеко от Могилева, мы приехали рано утром. Командующий в это время завтракал в небольшой, отдельно стоящей палатке. Я зашёл в палатку, а генерал Маландин пошёл искать начальника штаба фронта. Генерал Павлов приветствовал меня, по своему обыкновению, довольно шумно, забросав множеством вопросов и восклицаний:
– Сколько лет, сколько зим! Какими судьбами к нам вас занесло? Надолго ли?
Вместо ответа я протянул ему предписание. Пробежав глазами документ, Павлов, не скрывая недоумения и беспокойства, спросил:
– А меня куда же?
– Нарком приказал ехать в Москву, – ответил я.
Павлов пригласил меня к столу.
Я отказался от завтрака и сказал ему:
– Нам нужно поскорее разобраться в обстановке на фронте, выяснить состояние наших войск, осмыслить намерения противника.
Павлов после непродолжительной паузы заговорил:
– Что можно сказать о создавшейся обстановке? Ошеломляющие удары противника застигли наши войска врасплох. Мы не были подготовлены к бою, жили по-мирному, учились в лагерях и на полигонах, поэтому понесли большие потери, в первую очередь в авиации, артиллерии, танках, да и в живой силе. Враг глубоко вторгся на нашу территорию, заняты Бобруйск, Минск» (Ерёменко А. И. В начале войны).
Павлов ссылался на позднее получение директивы о приведении войск в боевую готовность.
Но в том, что удар противника оказался внезапным для наших войск, полагал Ерёменко, определенную долю ответственности несет также высшее военное руководство.
Необходимо было принять все меры для изучения вероятного противника, его замыслов. Если бы правительству были представлены всесторонне проанализированные и достаточно надёжные данные об обстановке на западных границах, оно не смогло бы игнорировать их.
Кроме того, Наркомат обороны и Генеральный штаб могли бы принять меры, не идущие вразрез с указаниями правительства. Например, усиление боеготовности частей, бдительности командного и личного состава. Можно было частично вывести войска в порядке плановых учений в подготовленные районы близ границы.
На вопрос Павлова: «А меня куда?» – вскоре последовал ответ. Он был арестован и после недолгого следствия по приговору Верховного суда «за трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти» был приговорен к расстрелу. Вместе с ним были расстреляны: начштаба фронта генерал-майор В. Е. Климовских, начальник связи фронта генерал-майор А. Т. Григорьев, начальник артиллерии фронта генерал-лейтенант Н. А. Клич, командир 14-го мехкорпуса генерал-майор С. И. Оборин, командующий 4-й армией генерал-майор А. А. Коробков.
Командующий ВВС фронта генерал И. И. Копец застрелился в своём служебном кабинете ещё в первый день войны, узнав о потерях (738 самолётов, из них 528 на земле).
А. И. Ерёменко был назначен командующим Западного фронта 30 июня. Через три дня было создано Западное направление Красной армии для противодействия группе армий «Центр», рвущейся через Смоленск на Москву. Западное направление, включало в себя несколько фронтов, в том числе и Западный. Возглавил его бывший нарком обороны маршал С. К. Тимошенко. Таким образом, Ерёменко как командующий Западным фронтом стал его первым заместителем. Одновременно в состав фронта были переданы войска Второго стратегического эшелона.
11 июля 1941 года командующим 4-й армией вместо расстрелянного Коробкова был назначен К. К. Рокоссовский. Однако в штабе фронта, в связи с ухудшением обстановки, ему поручено руководство оперативной группой «для восстановления положения в районе Смоленска». Выделили группу офицеров, радиостанцию и два автомобиля. Армию пришлось собирать из остатков 16, 19 и 20-й армий, выходивших из смоленского котла. В то время как около Ярцева высадился немецкий десант.
«Ночью я выехал в Ярцево. На прощание командующий фронтом сказал: „Подойдут регулярные подкрепления – дадим тебе две-три дивизии, а пока подчиняй себе любые части и соединения для организации противодействия врагу на ярцевском рубеже“.
Мы и стали это делать сразу, собирая на пути в Ярцево всех, кто мог быть полезен для борьбы».
Так в боях под Ярцево из остатков разбитых частей началось формирование соединения, получившего официальное название «группа генерала Рокоссовского».
«Для управления был буквально на ходу сформирован штаб из пятнадцати – восемнадцати офицеров. Десять из них окончили Академию имени М. В. Фрунзе и находились в распоряжении отдела кадров Западного фронта. Я заметил, что они с охотой приняли назначение. Какой офицер – если это настоящий офицер! – не стремится в трудные моменты в войска, чтобы именно там применить свои способности и знания! В числе этих товарищей был подполковник Сергей Павлович Тарасов. Он стал начальником нашего импровизированного штаба, он же возглавил и оперативный отдел. Как говорят, „и швец, и жнец…“»
Обстановка на этом рубеже оказалась ещё более серьезной, чем предполагали в штабе Западного фронта. В районе Ярцева уже находился не только десант, но и 7-я танковая дивизия, которая обошла Смоленск с севера. Противник намеревался сомкнуть кольцо окружения вокруг войск, обороняющих Смоленск. Бои на ярцевском рубеже не прекращались ни на час, и наши части несли значительные потери.
«Собрав всё,
