Книга Трудно отпустить - Кристи Бромберг

Так что я подготовилась показывать, а не рассказывать.

К тому же я не была уверена, что Хантер сам понимает, что переживает выгорание. Скажи я ему об этом, он бы точно принялся со мной спорить.

А именно этого я и пыталась избежать.

Когда я предложила ему проехаться со мной, то пообещала себе, что буду отвечать улыбкой на все, что бы он ни сделал с целью вывести меня из себя.

Мы могли ладить и за пределами спальни.

Я была настроена доказать это себе в личном плане, а ему – в профессиональном.

Только так я могла бы убедить Хантера, что знаю, что для него лучше. После этого он бы с легкостью доверился мне как агенту.

Направляясь на восток по Уилок-стрит, я бросаю взгляд в его сторону.

– Я не говорила, как далеко мы едем.

– Хорошо, что сегодня у меня выходной, а то пришлось бы пропустить игру, – бормочет Хантер, хотя в его голосе слышны нотки веселья.

Слева появляются огни колледжа, а справа начинает виднеться арена. На улице темно, но студенты толпятся на освещенных уличными фонарями тротуарах и в местах общего пользования.

– Когда ты в Ганновере[12], да?

– А что, в Ганновере принято похищать хоккеистов и привозить их в… где мы, черт возьми? – спрашивает Хантер.

– В Дартмуте. А если точнее, в Дартмутском колледже.

Я замечаю, как он содрогается.

– Ладно, – протягивает Хантер, когда я въезжаю на переполненную парковку и, к счастью, сразу же нахожу свободное место. – Я не был силен в учебе, Кинкейд. Да от одной мысли о том, чтобы снова сидеть за партой, у меня мурашки по коже.

– Что? Тебе не нравилось, когда кто-то говорил тебе что и как делать? Какая неожиданность, – я ставлю коробку передач в режим парковки. – Вот, надень это, – беру с заднего сиденья бейсболку и бросаю ее Хантеру, пока сама жду его реакции.

– Ни за что! – качает он головой и скидывает с колена бейсболку «Королей Лос-Анджелеса» так, словно та обжигает. – С ума сошла? – Смех Хантера заполняет салон машины, и я замираю, чтобы сполна насладиться им. Ведь я не так часто его слышу. – Я не могу ее надеть.

– Почему? Поддержишь НХЛ. – Я поднимаю бейсболку и пытаюсь натянуть ее ему на голову.

– Нет, – вскрикивает Хантер и хватает меня за запястья. Я же шутливо пытаюсь вырваться. – Не буду я предателем. Не буду.

– Вот сфотографирую тебя и разошлю по всем соцсетям.

– Не смей, – вопит Хантер и пытается отвлечь меня щекоткой. Я вскрикиваю и неуклюже падаю на центральную консоль так, что прижимаюсь грудью к его груди.

В столь тесном пространстве наши губы находятся всего в миллиметрах друг от друга, так что, когда мы, учащенно дыша, встречаемся взглядами, все протесты так и остаются невысказанными.

– Деккер. – Мое имя, произнесенное довольно тихо, все равно режет слух даже по сравнению с криками, которые совсем недавно раздавались в машине. В этих двух слогах мне слышится многое. Правда ли это или же я все придумала?

Поцелуй меня.

Эта идея крутится в моей голове, пока я пытаюсь собраться с мыслями. Пока борюсь с соблазном наклониться и попробовать его на вкус.

Но губы Хантера так близко. Под ладонями, которыми я упираюсь ему в грудь, он кажется таким теплым, приглашающим прикоснуться к себе. В моей голове только воспоминания о том, как хорошо нам может быть вместе.

Он опускает взгляд на мои губы, но тут же снова смотрит мне в глаза.

В проходе позади нас кто-то сигналит, и мы отскакиваем друг от друга, как школьники, которых застали обжимающимися на школьной парковке.

– Спасен в последний момент, – бормочет Хантер в тишине машины, вертя в руках бейсболку «Королей». Я сижу, прислонившись спиной к двери, и наблюдаю, как он перебирает пальцем вышивку.

– Готов? – спрашиваю я, но никто из нас не двигается с места.

– Напомни, зачем мы здесь?

– Конкретно в этой машине или в философском смысле? – уклоняюсь я от ответа.

– Деккер, – рычит Хантер, и я смеюсь.

– Потому что для понимания перспективы полезна смена обстановки. – В невинном замечании кроется намек, и судя по тому, как Хантер смотрит на меня голубыми глазами, скрытыми в тени, он его уловил.

– О чем именно мы говорим, Деккер?

Пока мы сверлим друг друга взглядами, у меня мурашки бегут по коже. Я нервничаю, размышляя о том, насколько честной мне следует быть.

Мы говорим о том, чтобы напомнить тебе, почему ты вообще играешь в хоккей.

Мы говорим о том, что тебе нужен новый агент, который будет тебя ценить.

Мы говорим о том, что мы заслуживаем второй шанс.

Но ни один из этих вариантов так и не срывается с моих губ. Нет. Вместо этого я, испугавшись, даю ответ, который способен его удовлетворить. Пока что.

– Мне нужно посмотреть матч предполагаемого клиента. Я подумала, что ты захочешь высказать свое мнение.

Хантер, прищурившись, качает головой.

– Что? – Это слово сопровождается недоверчивым смехом.

– Сделай мне одолжение, – говорю я и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на заднее сиденье. – Кажется, у меня где-то была шапочка. Шапочка сойдет? – уточняю я, роясь в дорожной сумке.

– Зачем мне ее надевать? – интересуется Хантер, когда я выуживаю простую черную шапочку.

– Вуаля! – поднимаю я вещицу. – Тебе лучше надеть ее, потому что ты здесь не как Хантер Мэддокс, бог хоккея. Ты здесь как простой парень Хантер с членом среднего размера, который приехал, чтобы насладиться игрой.

Хантер долго смотрит на меня, и я жду, что он что-нибудь скажет, что в его глазах промелькнет настороженность, но он только кивает и медленно натягивает шапочку.

– Но мой член больше среднего. Парень в шапочке, может, и простой, но его достоинство – нет.

– Следовало ожидать, что ты скажешь что-то подобное, – смеюсь я.

– Простым парням нужна вся любовь, которую они только могут получить, – пожимает он плечами.

– Пойдем уже, Хантер «Больше среднего», – шучу я и открываю дверцу. Мне необходим холодный воздух, чтобы прийти в себя от осознания, что мы и правда ладим. И от мыслей о том, что хочу начать все сначала… независимо от того, как сильно он ранил меня в прошлый раз.

Но ранит ли то, что вы оба ожидали одного и того же до тех пор, пока твои ожидания не поменялись? Разве можно винить в этом Хантера?

Господи, Декк. Забудь уже об этом. Забудь о нем.

Но прошло