В прошлом году ныряли водолазы в спецкостюмах от низких температур. Сказали, что внизу вода куда холоднее, чем на поверхности. А дна там вообще не видно. Хотя один говорил, что вроде как видел купол с крестом, но пора было всплывать, кислород был на исходе. В этом году хотели снова нырять. Не знаю, будут ли. И купол – это ещё цветочки. Некоторые из них утверждают, что иногда видят там висящие над пеленой дна белые фигуры, которые особенно отчётливо выражены ночью. Ах да, и самое жуткое. Раз в год, в конце апреля, в момент суперлуния, вся эта земля поднимается из воды наверх. Хорошо становится видно всю деревню, церковь, кресты… и большое количество ржавых остовов машин, от старых «Волг» до современных иномарок. Все их владельцы съехали с обрыва, решив, что так будет куда проще. И если даже ты выживешь, подняться наверх по отвесным краям уже не получится.
В общем, я вам всё рассказал, что хотел. Вы меня извините, но много лишнего в блоге я писать не люблю. Лучше пусть мои заметки будут короче, но их публикации чаще. А своё расследование я обязательно продолжу и вскоре сообщу вам о его результатах. Живите, любите жизнь, мечтайте, стремитесь к лучшему будущему и не забывайте о прошлом. И никогда не приближайтесь к деревне Коломино. Всем хорошего дня».
«Вот так вот, интересно получается. Вам тоже показалось, что Дмитрий Леонов рассказывал про самого себя? Мне – да. Но, в любом случае история необычная, – отметил Вадим, отрывая взгляд от светящегося экрана телефона. – Я и сам не особо верил, когда пару лет назад прочитал его блог. Сейчас-то, конечно, всё по-другому. Сейчас старый монах с того света – это ещё не самое дикое, что я слышал или видел. Когда некое тёмное существо протыкает тебя ножом, тем, который вскоре испаряется, в доме, где в прах рассыпался твой старый знакомый, прячущий книгу сорокалетней давности, в которой это существо получает в руки тот самый нож… В общем и целом, я бы ему верил. Но место действительно жуткое. Никогда туда и близко не сунусь. И вам не советую».
Глава 11.
«Стая».
Город Нерск. Июнь 2018г.
Дождь лил, не прекращаясь, почти три недели. В такую погоду тащиться на заброшенный завод, расположенный на самой окраине города, да ещё и непонятно зачем, не было никакого желания. Тем более от ближайшей автобусной остановки до дыры в заборе, через которую Вадим предполагал проникнуть, было не меньше одного километра. С другой же стороны бригада, что проводила демонтажные работы, тоже могла отсутствовать в какие-то дни. Но не факт. Несмотря на то, что их работа, по большей части, проходила в закрытых помещениях, а его план осмотра охватывал и весь внутренний двор, был риск оказаться замеченным. Даже если купить спецодежду и попытаться сойти за «своего». «Свои» не ходят вразвалочку с камерой и не осматриваются по сторонам, будто в музее. Они используют газовые резаки, режут металл и грузят его телескопическим погрузчиком-манипулятором, сортируют по машинам и увозят прямиком на переработку. В связи с этим вставал очень логичный вопрос – что же можно найти сейчас на бывшем предприятии, если там спокойно каждый день работает дюжина человек, не боясь быть сожранными одичавшей стаей собак? Ответ прост – ничего. Но Вадим уже пообещал Кате, что сходит.
Ещё не стоило забывать про «Зелёных». Никто пока не отменил их ночное патрулирование. По имеющимся слухам, если один такой боец обнаружит тебя на ограждённых институтом территориях, то в отделение тебя точно не повезут. Могут просто пристрелить на месте. Но это всё слухи.
В течение двух недель Вадим не прекращал писать Савенову, чтобы тот раздобыл для него травматический пистолет, про который он время от времени рассказывал. В течение двух недель Александр уверял его, что достать оружие в своё пользование, даже на один день, не имеет шансов. Пневматику – да, без проблем. Но что толку от баллонного шарострела? Если только собаке в темноте глаз подстрелить. Ещё тот предлагал взять шокер. Сам то он представлял, как Вадим будет отпугивать собак этой штукой? Им ведь плевать на шокер. А если их много, то смысла и вовсе нет.
Всё это вызывало у Вадима лишь чувство уныния. Впервые он не спешил посещать новую закрытую зону ради своих роликов. И дело было вовсе не в страхе. Его вынуждали что-то сделать, а это совсем иное. Хотя Катя не настаивала, он мог и отказаться… но тут было что-то ещё. Он себя чувствовал обязанным перед ней, хотя знал её чертовски мало.
Ближе к выходным дождь прекратил бешено поливать город, оставив после себя «озёра», бывшие когда-то дорогами, тротуарами и газонами.
Проснувшись в своей, наполненной солнцем квартире, Вадим решил, что стоит оставить предубеждения и просто сделать дело.
До того, как выйти из дома и сесть на автобус, оставалось немало времени, и Вадим решил немного прибрать своё жилище от грязи и пыли. Старательно орудуя веником и совком он прокручивал в голове разные мысли о предстоящем деле. Начал он с того, что фраза «сесть на автобус» сама по себе абсурдна, ведь залезть на крышу и тайно от водителя ехать через весь город вряд ли у него получится. Подумал он о том, что маршрут номер «17» пролегает через весь город, почти от «РечМаша», с которым он пытался разобраться годом ранее, и приблизительно до «МеталлоКамня». Любопытно получается. Потом он думал о том, что было непонятно, насколько бывший завод железобетонных изделий отличается от места в постановочном ролике, что прислал Сава. Хотя на это было плевать. Думал о том, что спутниковые карты этого завода, как назло, одинаково мыльные и не особо детализированные. Вспомнил, что на любимом сайте этому месту уделено лишь пять фотографий, тогда как другим предприятиям куда больше. Подумал и о том, что в этот район он отправится впервые. По крайней мере, так далеко. Ведь за ним начинается огромный Ленинский лесопарк, конец города. И ещё успел поразмыслить над тем, почему улица между комплексом и парком до сих пор не имеет никакого официального имени. Как только её не называли: Безымянная, Крайняя, Заводская, Паркозаводская, Заводопарковая, Последняя… И всё примерно в таком же духе.
О многом он подумал и тогда, когда начал влажную уборку. В этот день его голова работала без устали, он всё время обдумывал разные варианты, разные сценарии развития событий.
