запись действительно покажет лишь гору гнилого мяса?…
Включил на воспроизведение и облегченно выдохнул. Мертвая женщина с качающейся головой вещала в зал свои дурацкие предсказания.
Анка отвернулась, к горлу подступал комок, по спине, несмотря на усиливающуюся жару, сбегали холодные ручейки пота. Она чувствовала себя бесконечно напуганной, дезориентированной, больной, грязной и уставшей. Наверное, что-то подобное ощущал и труп во главе стола… Который потом посмотрел прямо на нее – глаза в глаза, словно отметил… Нет, не думать об этом. Это верный путь в психушку!
- Что? – рассеянно спросила она, словно издалека уловив сбивчивый Максов бубнёж. Он явно взбодрился, убедившись, что теория с «мультиками» оказалась ошибочной.
- Я говорю, представляешь, какие возможности! А эти идиоты растрачивают их на своих «курей» и «картофку». Аж, зло берет! Но, с другой, стороны, тем лучше для нас.
Анка глядела на него безо всякого выражения, и он начал кипятиться еще больше, едва не подпрыгивая на сидении, раздраженный ее молчанием.
- Нет, это путешествие мы оставим пока в тайне, - почти кричал он, - У нас есть хорошие сбережения, да и кое-какие старые материалы можно из загашника достать, смонтировать, если вдруг прижмет! Нет, ты прикинь! Тотализаторы! Скачки! Сраные Олимпийские игры! Курсы акций! Грядущие войны, эпидемии… Ты представляешь? Нам не пришлось бы больше никогда работать! Можно немедленно завести ребенка! Мы имели бы все, что…
Анка отвернулась обратно к окну, глядя на медленно приближающуюся вершину холма. Вот и рощица, где они встретили Лёню с Ксенией… Река теперь была по правую руку и текла, как ей и полагалось, вниз по склону – в деревню. Тихая, светлая, не такая, как два дня назад.
Все, что Макс с пеной у рта ей доказывал, приняв ее молчание за отрицание – она прекрасно понимала, но ей это было сейчас совершенно не интересно. Все, чего она хотела – это в благостном молчании просто убраться отсюда, уснуть в пути, а проснувшись, увидеть за окном придорожную забегаловку с мангалом, проезжающие мимо машины, людей, горящие на трассе фонари…
- Что молчишь? – спросил Макс, - Все еще будешь меня убеждать, что мы мультиков насмотрелись?
Она пожала плечами, и нехотя, без стремления к спору, ответила:
- А ты не задумался, почему при таких фантастических возможностях, эти люди не стали олигархами, а продолжают жить в жалкой деревушке на курьих ножках?
- Конечно, задумывался. Это…
Макс резко замолчал и сбросил скорость. Они уставились вперед на «свадебный дуб», под которым, разминая затекшие ноги, поднимался дед Степан.
- Не открывай! – взвизгнула Анка, - Заблокируй двери и проезжай мимо!
- Ты окончательно ёбнулась, - огрызнулся Макс и, опустив стекло, крикнул:
- Подвезти?
Степан неуверенно потоптался на месте, оглянулся на едва заметную тропку, петляющую прочь в прибрежных зарослях. Потом неожиданно склонился, оторвал от подола своей простой домотканой рубахи тонкую полоску и привязал её на ветку рядом с другими.
- А мы думали, это свадебные ленты, - усмехнулся Макс.
- Не бывает здесь свадеб, - угрюмо отозвался Степан, - Это мои метки. Праздник я тут отмечаю…
Он заковылял к машине. За спиной у него болтался ветхий и, судя по всему, совершенно пустой брезентовый рюкзачишко. Подойдя к водительской дверце, он глянул на ребят – приветливо улыбающегося Макса и истерично озирающуюся в поисках засады Анку - и молча забрался на заднее сидение.
- Куда тебе, дед?
Степан некоторое время молча смотрел вперед, и Макса страшно озадачило выражение его глаз. Боязливая надежда и страх эту надежду потерять.
- Ноги затерпли, пока взбирался, - как-то безжизненно отозвался он, - Присел отдохнуть, а тут вы… Подкиньте вон до той рощицы, а дальше я сам.
Макс кивнул и, отвернувшись, включил передачу.
- За грибами что ли? Или на рыбалку?
- За грибами…
Они проехали всего несколько метров, когда заросшая проселочная дорога, сияющая утренней росой, вдруг подернулась рябью, а затем непостижимым образом опрокинулась и накренилась, внезапно являя в лобовом стекле совсем иной пейзаж...
Глава 8
Макс резко ударил по тормозам, и мотор заглох. Несколько томительных секунд все трое молча глазели на мирно дремлющую прямо по курсу крошечную деревушку «на курьих ножках». Максу она снова показалась заплесневелым остатком на дне зеленой суповой миски. Мучительную паузу ровным, но совершенно безнадежным тоном нарушил Степан:
- Сдай назад, здесь один черт по скальнику не спустимся.
- Чт… чт… о…? – прохрипел Макс, а в голове заиграло веселенькое «Карусель, карусель, прокатись на нашей карусеееееели!»
- Сдай, говорю, назад. Там развернемся.
Ничего не соображая и полностью отдавшись на волю Степана, Максим включил заднюю и отъехал несколько метров по собственным следам. Внутри замутило, перед глазами снова поплыло и… Вот она! Вожделенная дорога домой мелькнула снова и через секунду скрылась за тут же начавшей отдаляться верхушкой холма.
Нога отпустила педаль, и несколько секунд машина по инерции сползала задом с холма. Потом Макс машинально остановил автомобиль и, дернув ручник, закрыл лицо дрожащими руками. В голове все еще крутилась веселая карусель. Он словно вернулся в свой первый школьный перепой с вертолетиками и прочими прелестями.
- Дед? – сдавленно спросил он, не отнимая рук от лица, - Что это?
- Это называется «не получилось», сыночек, - он почувствовал, как пахнущая дрянным куревом старческая рука похлопала его по плечу, - Разворачивайся и поехали. Ографена еще спит, поэтому позавтракаем во дворе…
- Ну, уж нет! – взвизгнула хранящая до этого молчание Анка, - Это просто оптическая иллюзия. Какие-то преломления света. Как в Китае однажды в облаках проступило изображение Колизея. Дави на газ и не вздумай останавливаться!
Макс с сомнением посмотрел на свою девушку и взялся за ключ зажигания. Может, и правда…?
- Я бы не советовал тебе…, - послышалось с заднего сидения, но Макс решительно отпустил ручной тормоз и вдавил педаль в пол. Мощный мотор оглушительно взревел, и внедорожник взлетел по склону. На самой вершине колеса почти на метр оторвались от земли. Тропа открылась дальше, чем в прошлый раз. Вот она, такая близкая, такая… вожделенная!
Макс крепко зажмурился, почувствовав все то же – вертолетик, тошноту, какое-то дребезжание во всем теле, а потом внедорожник всем весом рухнул на землю. Макс чувствовал, как его накренило вперед, но, не
