— Что это было, Брюс? Тебе больно? — испуганно воскликнула Джойс.
— Ничего, до свадьбы заживет. — Он хитро посмотрел на Джойс. — Ну и показали же мы этим Риганам! Признайся, детка, ты ведь беспокоилась обо мне, правда?..
Как испуганное дитя, Джойс прижалась к широкой и казавшейся такой надежной груди Брюса. От близости этого юного девичьего тела у молодого человека закружилась голова. Не в силах совладать с собою, он крепко обнял девушку. Его губы скользили по ее волосам, вискам, шее, покрывая их жадными поцелуями. Правая рука покоилась на ее плече, левая сжимала Джойс за талию.
Джойс хотела протестовать, хотела возмущаться, но по ее телу растеклась приятная истома, ее ноги подкашивались, а губы непроизвольно повторяли одно и то же: «Брюс, ну что ты делаешь, Брюс?!!» Где-то в подсознании еще теплилась мысль, что ей следует немедленно освободиться из его объятий и бежать, немедленно бежать из этого замка, бежать от опасной близости его владельца.
Более того, она с ужасом поняла, что уже сама целует плечо и подбородок Брюса и что ее рука уже покоится у него на затылке, а ее губы слились в страстном поцелуе с его теплыми и мягкими губами.
Ее сердце бешено стучало. Господи! — мысленно взмолилась она. Ну пусть он только не поймет, что со мной происходит, пусть не почувствует, не услышит этот громкий стук сердца. Хотя почему бы и нет? Может быть, так лучше? Может быть, и не нужно сопротивляться судьбе? Стоит ли тратить усилия на то, чтобы отсрочить неизбежное? Ведь она же сама хочет этого…
Теперь Джойс вообще уже ни о чем не думала. Со всей страстностью долго подавляемых желаний она целиком и полностью отдалась переполнявшим ее чувствам. Теперь она не боялась ничего. Она мечтала лишь об одном — о том, чтобы его губы продолжали целовать, а эти сильные руки не прекращали ласкать ее, скользя по телу. Она чувствовала, что это все, что она пропала, что она полностью в его власти, но ни о чем не жалела. Более того, она мысленно торопила его, желая, чтобы Брюс был более настойчив и более решителен.
— Эй, хозяин!
Они одновременно вздрогнули от резкого голоса «пирата». Брюс вылез из шкафа, заслоняя собой Джойс.
— Все сделано. Те двое, папаша с дочкой, уже далеко от замка. Они даже забыли собрать вещи, — сказал «пират».
— Ну что же, спасибо за отличную работу, Сэм. Завтра утром собери их чемоданы и отправь в гостиницу. Надеюсь, они больше никогда не посмеют сунуть нос в мои владения.
Сэм кивнул и вышел из лаборатории. Джойс услышала, как он подзывает своих собак. Брюс что-то напевал, расхаживая по комнате, гремел пробирками, что-то переключал, листал справочники. Казалось, что он полностью углубился в работу и забыл о Джойс. Ее это обидело.
— Может быть, ты все же поможешь мне вылезти из этого дурацкого шкафа? — недовольно произнесла Джойс.
— Ах да, конечно, прости, детка, — рассеянно пробормотал Брюс, протягивая ей руку.
— Я бы хотела лечь спать. Я страшно измотана этой безумной ночью. Надеюсь, ты проводишь меня до замка? — Джойс глядела на него с некоторым раздражением и… разочарованием.
— Ну разумеется, моя ненаглядная красотка!
Они шли по парку, окутанному холодным утренним туманом. Было около четырех часов утра. Уже почти рассвело. Джойс зябко ежилась — она совсем замерзла в легком шелковом платье.
Брюс несколько раз пытался взять Джойс за руку, но она грубо вырывала ее. Наконец он не выдержал.
— В чем дело, Джойс? Мое прикосновение так неприятно тебе?
— Да. — Она нервно дернула плечом.
— С чего бы это? Всего несколько минут назад мне казалось, что мои объятия доставляют тебе удовольствие.
— Тебе показалось, — неожиданно для самой себя зло сказала Джойс.
Брюс, видимо задетый ее словами, обиженно замолчал. Оставшийся путь они проделали молча.
Когда они наконец подошли к дому, Джойс настолько замерзла, что единственное, о чем она сейчас мечтала, поскорее оказаться в кровати.
Но их ждал неприятный сюрприз. То ли благодаря прощальной выходке Риганов, то ли из-за того, что просто перегорели пробки, во всем доме погас свет. Когда Джойс представила себе, как она будет ночевать одна в темной комнате, по спине ее пробежали мурашки — она до ужаса боялась темноты.
— Может быть, мы выпьем по чашечке кофе? Что-то совсем спать не хочется, — сказала Джойс, умоляюще глядя на Брюса.
Тот усмехнулся про себя и кивнул:
— Ну конечно.
В кромешной темноте они с трудом отыскали несколько свечей и устроились в гостиной. У Джойс слипались глаза. Даже кофе не помогал. Наконец она задремала прямо в кресле. Брюс осторожно взял ее на руки и отнес наверх в свою спальню. Когда голова Джойс коснулась подушки, она вдруг проснулась:
— Что случилось? Где мы? — встревоженно спросила Джойс.
Брюс, разводивший огонь в камине, не оборачиваясь, ответил:
— Я подумал, ты не захочешь спать одна в холодной темной комнате, и перенес тебя в свою спальню. Ты не против?
— Я… — Джойс не знала, что ответить, как себя вести.
Брюс подошел к Джойс и сел рядом на кровать.
Он обнял ее за плечи и поцеловал, и ее губы приоткрылись навстречу нежным движениям его языка.
— Я хочу тебя, — прошептал он.
Брюс плавно увлек ее за собой на кровать — роскошное широкое ложе темного дерева, служившее не одному поколению владельцев замка, — и обнял за талию. Она почувствовала, как кровь застучала у нее в висках, и возбуждение стало волнами захлестывать ее тело. Джойс дотронулась до его плеча, ощутив теплоту и упругость кожи под тонкой тканью рубашки.
— Интересно, сексуальное влечение и есть любовь? — спросила она.
— Конечно же, нет. Ты ведь знаешь.
Свечи в канделябрах почти погасли, и комната погрузилась в таинственный полумрак. Брюс улыбнулся и нежно дотронулся до ее щеки. Ее сердце учащенно забилось.
— Ты уверена, что этого хочешь?
Она кивнула и потом произнесла громко, как бы окончательно заверяя его:
— Да!!!
Он поцеловал ее нежными и настойчивыми губами, в которых ощущалось напряжение страсти. Его поцелуи становились все более глубокими, волнующими. Они ближе прижались друг к другу. Она гладила, дрожа от желания, его плечи, грудь и шею, ощущая биение страсти в его сильном красивом теле. Его пальцы отыскали застежки ее платья, и Джойс почувствовала жаркое дыхание на своих плечах, нежное прикосновение к груди, заставившее ее застонать от удовольствия и забыть все на свете, отдаваясь объятиям сильных рук Брюса.
Наконец, он немного откинулся назад и посмотрел на Джойс, сгорающую от желания в его объятиях. Брюс дышал тяжело и неровно, так, что она могла слышать сумасшедшее биение его сердца.
