Книга Старосветские убийцы - Валерий Введенский

– Никогда не видел ночных дуэлей. – Генерал выглянул в окно. – Впрочем, луна полная, небо безоблачно. Ну-с, секунданты, обговорили условия?

Рухнов с Угаровым совещались в центре комнаты и через каждую минуту подходили к своим подопечным, рассевшимся по разным углам, – что-то обсуждали.

– Ваше высокоблагородие, проблема-с вырисовывается! – Рухнов попытался изобразить на пьяном лице озабоченность, отчего стал похожим на обезьянку.

– Проблема нарисовалась давно, – ответил генерал, выразительно посмотрев на Тучина. Тот не обратил на его взгляд внимания.

– Пистолетов дуэльных нет. То есть пистолеты-то есть, их именно сегодня господин Шулявский князю преподнесли-с.

– Все-таки секунданты должны быть трезвыми. Я ничего не понял. Пистолеты есть или нет?

– Есть. Но молодой человек, – Рухнов кивнул на Угарова, – утверждают-с, что нельзя стреляться оружием, знакомым одному из противников.

– Я дал пояснения, – приподнялся в своем углу Шулявский. – Подаренную пару выиграл в карты недавно и стрелял сегодня из пистолета в первый раз, впрочем, как и господин Тучин.

– Да, это несколько нарушает правила, – задумчиво произнес генерал. – Но в них же сказано, что оружие должно быть одинаковое. Где мы другие пистолеты возьмем? Ни у кого нет?

Как и в случае с картами, все покачали головами. Генерал подошел к богато инкрустированной шкатулке, несколько часов назад подаренной молодой чете, вынул один из пистолетов и заглянул внутрь. Кроме второго пистолета, там лежали два зарядных шомпола, деревянный молоток, пороховница с меркой, отвертка, пулелейка, запасные кремни, склянка с маслом, какая-то щеточка и пакля. Имелись и уже отлитые свинцовые пули.

Генерал осмотрел и второй пистолет. Такая же изогнутая посеребренная ручка, изящный замок. От первого отличался лишь цифрой на стволе.

– Лепаж! Кому-то из вас повезет! Быть застреленным из такого пистолета очень даже куртуазно, – пошутил Веригин.

– Но господин генерал… – Угаров пытался найти какой-нибудь предлог, чтобы расстроить дуэль.

– Не из ружей же стреляться! – оборвал его Павел Павлович. – Не верить дворянину, пусть и польскому, оснований нет. Можно считать, что с оружием соперники знакомы одинаково. Остальные условия определили?

– Да, – ответил Рухнов. – Господин Тучин настаивает на подвижной дуэли. Сходятся с тридцати шагов.

– Хм, – расстроился генерал. – Это не дуэль, а имитация!

– Барьеры на расстоянии десяти.

– Это намного лучше!

– С десяти шагов? – ужаснулся Роос. – Это же убийство!

– Пан Шулявский не возражает, – закончил Рухнов.

– Прекрасно. Господа, время позднее. Чего тянуть? Пойдемте в парк, – предложил генерал. – Доктора, надеюсь, с нами? Вдруг нужна будет помощь раненым?

Веригин взглянул на Глазьева. Тот заснул в кресле с очередным бокалом "медведя" в руках.

– Похоже, доктор остался один. Опытом обладаете? – Павел Павлович подошел к Тоннеру.

– Да, – ответил Илья Андреевич. – И богатым. В последнее время появилась мода стреляться в присутствии доктора. В Петербурге почти не высыпаюсь! Все дуэли, как на грех, ранним утром.

– По дружбе ездите или за деньги? – уточнил Терлецкий.

– Встать в полпятого могу лишь за вознаграждение, – сказал Тоннер.

– Доктора всегда извлекали выгоду из дуэлей. – Генералу вспомнилась очередная байка. – Я тогда полком командовал. Мой ротмистр Иванов-четвертый…

– Имя Иванов, а фамилия Четвертый? – уточнил, как всегда, записывающий Роос.

– Тьфу, дурак! – в сердцах выругался генерал на родном языке. – Мало того, что перебивает, так еще чушь несет. – И снова перешел на французский: – Иванов! Фамилия такая, очень распространенная, оттого во всех полках, Ивановых как собак нерезаных. Вот и приходится различать. Первый, кто поступит, – Иванов-первый, следующий – Иванов- второй. Так вот, ротмистр Иванов-четвертый не поделил со штаб-ротмистром Ивановым-пятым некую девицу, Труболыс ее фамилия. Понять даму можно! С такой фамилией хочется поскорее замуж выйти, но Труболыс эта, как Буриданова ослица, не могла решить, за какого из Ивановых? И посему каждому дарила надежду. На этой почве между четвертым и пятым возникла непримиримая вражда. Оба ходили от ревности бледные, с глазами, налитыми кровью, и держались петухами. Долго сие, сами понимаете, продолжаться не могло, и однажды один другого по пустячному поводу вызвал на дуэль. Четвертый выстрелил первым и прострелил пятому бедро. Тот упал, но вы знаете, раненый имеет право свой выстрел и лежа сделать. Прицелился и тоже прострелил четвертому бедро. Оба попали в лазарет. Я дело сумел замять, офицеры больно хорошие! Рапорт написал, что несчастный случай произошел на стрельбах. Но приказал штаб-лекарю поместить их в одну палатку. Мы тогда в лагерях стояли, не на квартирах. Лежат бок о бок, ослица та, труболысая, к обоим ходит, пирожки домашние носит. Долго лечились! И так, знаете ли, сдружились, что по выходе из лазарета решили, чтоб впредь не ссориться, с этой дамочкой обоим лямур закрыть.

– И стоило стреляться! – пожал плечами Терлецкий. – Надо было на брудершафт с самого начала выпить! Я только не понял, при чем тут выгода докторам?

– А вот при чем, – усмехнулся Веригин. – Брошенная обоими Ивановыми, эта самая Труболыс вышла замуж за лечившего их штаб-лекаря. Он как раз Ивановым-шестым оказался.

Место для поединка было выбрано быстро. Почти полная луна ярко освещала кусок аллеи. Угаров воткнул захваченную из княжеской усадьбы саблю в землю и стал отмерять шаги. Хмельной Рухнов громко их отсчитывал.

– Восемь, девять, десять.

Денис воткнул в землю вторую саблю. Потом в том же направлении отмерил еще десять шагов и палкой провел черту. Вернувшись к первой сабле, Угаров сделал десять шагов уже в противоположном направлении, обозначил черту и там.