Книга Кулинарная книга каннибала - Карлос Бальмаседа

Утром 13 мая 1978 года Эдуардо Ломброзо и два его приятеля были изрешечены пулями полицейских. Известие это по-разному изложено журналистами, свидетелями происшествия и в полицейском докладе комиссариата. Правда — она одна, но, чтобы донести ее до народа, существует огромная масса посредников, невозможно знать наверняка, как на самом деле выглядят факты, если они намеренно искажаются.

Эдуардо пил всю ночь в доме своих друзей, гулянка длилась несколько часов, и разнообразия ради они играли в карты, ели пироги и асадо. После десяти утра им захотелось добавить, они вышли купить вина, осеннее солнце взошло уже высоко, но жажда гнала их вперед. Втроем они, беспрерывно смеясь, сели в «Рено-6» небесно-голубого цвета и вполне себе на ходу, но ужасно выглядящего: железо было поедено ржавчиной, несколько вмятин по бокам и на багажнике, оба бампера подвязаны проволокой. Они рванули с места, на большой скорости вывернули на улицу. Поехали по авениде Марио-Браво на юго-восток, хотя должны были ехать на север, но в их головах так шумело, что компас их пяти чувств напрочь сбился. Выскочили на авениду Перальта-Рамос, словно их туда вытолкнул торнадо, и вдруг прямо перед ними — огромная похоронная процессия: около двадцати патрульных машин, кроме того, несколько фургонов армейского пехотного корпуса, с десяток мотоциклов и кавалерийская гвардия — в общей сложности около полутора сотен полицейских сопровождали бренные останки комиссара Фабио Мустера, убитого четырьмя выстрелами в спину и шею во время беспорядочной перестрелки, в которой была похоронена слава лучшего борделя в Ла-Перле. Мустер был убийцей и садистом, мучившим заключенных, по ночам он организовывал грабительские налеты на дома и квартиры узников военной диктатуры. Но в это утро, утро его собственных похорон с гимнами и венками, комиссар превратился в героя, погибшего при исполнении своего долга, — разве не так пишутся биографии наймитов власти? Преступники становятся мучениками, похитители людей выглядят словно смиренные монахи, а кровопийцы рядятся в одежды вегетарианцев. «Рено-6» небесно-голубого цвета не затормозил, его пассажиры даже не увидели шествующей в сторону южного кладбища похоронной процессии, и автомобиль, словно таран, врезался в середину катафалка, который вез укрытый знаменем гроб с телом комиссара. Посыпались стекла, полетели железки, гроб с грохотом свалился на землю, крышка отскочила, знамя растянулось по асфальту, а тело Мустера в парадном мундире покатилось к обочине и застыло, оказавшись лицом в грязной луже. Но на этом глумления, от которых ждать ничего хорошего не приходилось, не закончились: после столкновения «Рено-6» изменил траекторию движения, налетел на два мотоцикла почетного эскорта, врезался в лошадь, с грохотом перевернулся и, весь помятый, завертелся, словно юла, посреди дороги. Скорбный кортеж резко остановился. Скрежет металла и звон стекол смешались с криками полицейских, с лошадиным ржанием и предсмертными стонами троих друзей, зажатых искореженными железками автомобиля. Из полицейских машин высыпали люди с пистолетами и автоматами, в одно мгновение они окружили перевернутый автомобиль и начали палить в упор. Никто не считал количества выстрелов, но, видимо, их были сотни, потому что все три тела были порядком обезображены пулями.

На следующий день газеты и радио рассказали свою версию произошедшего, свидетели только пересказывали своими словами официальное сообщение: ужасная смерть троих пьяных до чертиков бедняг превратилась в разгром мощной банды террористов, некоторые заголовки гласили: «Уничтожено трое опасных членов Народной революционной армии».

Дикая смерть Эдуардо Ломброзо превратилась в живую опухоль в памяти Марины Ферри, которой пришлось остаться наедине с вихрем своих кошмаров, со спазмами и покалываниями в животе.