корпоратов, однако сам Фрост сумел добраться до босса квирдов и, стоя с тяжелым дробовиком, упертым в череп их лидера, выторговал себе желаемые условия.
А через пару лет Фрост разработал основы компендиума, благодаря которому разборки стали более…цивилизованными и менее кровавыми. В память о своей команде он ввел правило, что райды не «нулят» друг друга без прямого указания в контракте и не мстят после того, как задание было успешно выполнено. Конечно же, на практике всякие злобные мстительные крысы правила нарушали, да и нормальные люди не могли улыбаться злейшему врагу, но во всем остальном крови стало меньше. Как говорится, бизнес есть бизнес.
Сейчас у Фроста денег больше, чем у любого гендиректора-корпората, а его компания «Скуф Деливери» занимается доставками далеко за пределами Нассара. Более того, контора эта вполне легальна и даже считается одной из самых надежных. Пилоты «Скуф Деливери» доставляют грузы к самым дальним планетам, бывают и во фронтире, и в поясе Золотых миров… Им доверяют контракты и частные лица, и другие корпорации. Впрочем, контора эта уже давно принадлежит не только Фросту — среди ее инвесторов много известных людей: политиков, кино и музыкальных звезд, бизнесменов…
Впрочем, пример Фроста не единичный.
Кумир всех юных клавиатурных ковбоев: Хирока Асегава. Никому не известный парень, создавший первый майндбрейкер и убивший с его помощью две команды ассасинов из «Бирлокал». Парням из корпорации очень не понравилось, как слайдер сумел обойти все их системы защиты и выкачать данные о новейшем мобильном компе, который чуть позже назвали декой. Как только данные от биоконтроллеров двух групп ликвидаторов перестали поступать, в тот район подтянули какое-то невероятное количество бойцов и устроили загонную охоту на Асегаву.
Его смогли загнать в дом, который корпораты сумели заблокировать не только физически, но и отрубив от Сети. И тогда вместо того, чтобы пробить себе сетевой тоннель и встать в клоне, парень просто выложил все украденные файлы в сеть и сражался до тех пор, пока последние биты информации не утекли наружу и не стали достоянием сообщества слайдеров. А потом нацепил на себя нулилку и вышел наружу, где его тут же пристрелили.
Даже сейчас, спустя два десятка лет, самая топовая модель деки так и зовется «Асегава» и является недостижимой мечтой сотен слайдеров. Хирока стал легендой, примером самопожертвования и идейности, ведь он пожертвовал жизнью, чтобы сверхкрутая технология не стала уделом одних лишь избранных…
Правда, злые языки завистников поговаривают, что просто корпораты выловили все его клон-капсулы и загнали бедолагу туда, где на весь район была ровно одна клиника клонирования, так что великий слайдер просто торговался за свою жизнь, а пакет файлов с прототипом деки был его страховкой. Но у кого-то из корпов дернулся палец, и Хироку изрешетили «диммаками», а пакет данных, привязанный к работе биоконтроллера в сердце слайдера, тут же утек в Сеть.
Где там правда, как там все было на самом деле — герой Хироку, или же просто неудачник, который просчитался и был убит — никто уже не знает.
Их было немного, этих самых людей-легенд, но каждый оставил свой след. А объединяло их одно — они всегда воевали с корпорациями за свое место под солнцем, и в той или иной степени они выигрывали свои битвы. Бес вырос на этих историях, и долгие годы шел к тому, чтобы самому стать легендарным райдом. Сейчас ему хватало репутации и наглости, чтобы вломиться к одному из таких «легенд». У этого человека не было имени, только прозвище: Старьевщик.
Но он собирал отнюдь не старые вещи, а информацию, даже ту, которая уже потеряла актуальность, и бережно хранил ее, иногда очень выгодно продавая тем, кто в ней позарез нуждался.
Убежище Старьевщика было недалеко от дома Беса, ну, вернее, недалеко от дома, где Бес родился и рос. Мегаулей ФН-5 проекта «Соты». Бес бы радостно убил того, кто этот «социальный проект» придумал. Дома, включавшие в себя всю инфраструктуру для населения, мгновенно превратились в рассадники преступности, и практически стали собственностью тех банд, которые их контролировали, ведь выйти и войти в такой вот «Улей» можно только через центральный лифт.
Родители умерли, когда Бесу еще не стукнуло даже пятнадцать лет. Отца случайно подстрелили прямо у дверей квартиры — на их этаже схлестнулось две группировки внутри одной банды, и папа Беса просто стал одной из многих случайных жертв. Никто даже не приехал расследовать его смерть или забрать тело. Через пару дней Бес набрался храбрости, перешагнул через труп отца, так и лежащий на пороге квартиры, и пошел к тогдашнему «хозяину» их этажа, баши Кумару. Ради хохмы бойцы ганга пустили малолетнего нахмуренного пацана к боссу, и тот за двадцатиминутный разговор сумел как-то убедить авторитетного баши, что именно тот виновен в смерти его отца, и должен теперь помочь с похоронами. Баши посмеялся над уверенностью пацана, но все же помог и все организовал…
Мать Беса умерла на пять лет позже, во время эпидемии «Хрипов». Тогда многие умерли, и до сих пор неизвестно, чей же боевой вирус вырвался на свободу, было это сделано случайно или специально.
Жители Нассара под страхом смерти сидели по домам, все кроме тех, кому положено было ходить по улицам. И это был единственный случай на памяти Беса, когда главы корпораций и крупные боссы гангов работали совместно.
К сожалению, вся деятельность что тех, что других была направлена на изоляцию людей друг от друга путем закрытия всех под замок по их квартиркам. Итогом было то, что заболевшие в большинстве своем не получали своевременной помощи и вымирали целыми кварталами. Заставить людей внутри больших домов-башен не контактировать между собой попросту невозможно.
Больше всех на этом заработала тогда еще малоизвестная корпорация «Файзер». Сейчас это один из лидеров рынка производства синтетических лекарств для населения более чем двух десятков планет. Но доказать их принадлежность к разработке «Хрипов» так и не удалось, хотя слухи, конечно, ходили.
С тех пор этот район оставался полузаброшенным. Никто не хотел селиться там, где случилось столько смертей, и где трупы лежали, гнили неделями, а то и месяцами. Стены мегаульев потихоньку покрывались плотной вязью граффити, коммуникации ветшали. Зато здесь было тихо, относительно других окрестных районов, конечно. И не удивительно, что именно тут поселился человек, кредо которого гласило,
