всхлипывания.
Честно говоря, я так уморился за этот день, что сил не было вообще. Хотелось просто лечь, закрыть глаза и вырубиться. Тем более, рассказывать матери про свою встречу с демоном не планировал. Да и про якудз тоже. Ей ни к чему подобные волнения.
— Все хорошо. Жив, здоров. Просто так вышло. — Ответил я, а потом по традиции поцеловал родительницу в макушку.
Сначала успокоил и уложил ее спать, затем улёгся сам. Вырубился в один момент. И конечно же мне снились сны. Если более конкретно — девка из сквера снилась. Демоница. Ее верхняя половина бегала за мной на руках и ругалась почему-то по-русски. Чистым, художественным, таким родным и близким сердцу матом. А ноги в стороночке плясали чечётку.
Проснулся я от звука хлопнувшей двери. Не сказать, чтоб он был сильным, но меня буквально подкинуло на месте, глаза открылись сами собой. Прислушался, соображая, не тот ли это, кто мне нужен. Точно… Явился со службы брат. Шаркает ногами в гостиной-кухне.
Я сполз с матраса и вышел из спальни. Нужно поговорить с Кэзухиро пока он никуда не смылся. Судя по воспоминаниям Такито, дома братец бывает редко. Если провороню его сейчас, потом придётся ловить по всему Токио. А до срока, обозначенного якудзами, осталось около шести часов, и пока вообще неясно, чем завершиться данная история.
Семья — это звучит гордо! Но не всегда
Конечно, разговор у нас с братцем не задался. В этом никто и не сомневался. Если человек — мудак по жизни, то вполне понятно, ждать от него нормальных поступков точно не приходится. Даже в отношении семьи. А Кэзухиро, по-моему, ни Такито, ни матушку своей семьёй не считал. Любил он только себя, думал только о себе, на всех остальных плевал с высокой колокольни.
— Ко мне в офис заявились якудзы, — с ходу сообщил я ему, как только вышел из комнаты.
Старался говорить тихо, чтоб не разбудить мать. Она, бедненькая, и так половину ночи бегала от окна к двери, а потом обратно к окну, переживая за мое благополучие. Чисто теоретически, чужая для меня женщина, но от ее заботы на душе было тепло. И дело не только в эмоциях Такито. Мне самому это доставляло удовольствие. Именно мне.
Я остановился возле низкого, похожего на татами, дивана, который находился посреди комнаты. Кэзухиро уже снял обувь и теперь топтался здесь же, однако на мое появление пока никак не реагировал. На слова — тоже. Я с интересом рассматривал неприятную физиономию того, с кем по странному стечению обстоятельств мы числимся родственниками.
Ты погляди, какой поворот. Столько лет прожил, вообще родни никакой не было. А теперь — и мать, и брат. С папой ситуация непонятная, слава богу. Иначе я бы вообще умом тронулся от «счастья», будь у меня в наличие нормальная, полноценная семья.
Просто, честно говоря, не особо умею все это. С женщиной, еще ладно. Там другая история. Но вот родители, братья, сестры… Не приучены мы к такому барству. Оно нам и даром не нужно.
— Ты слышал? Якудзы приходили в офис, чтоб через меня передать тебе привет, — настойчиво повторил я на тот случай, если братец у меня не только мудак, но и тупой придурок. Вдруг до него с первого раза не доходит.
— И тебе доброго утра, — как ни в чем не бывало ответил Кэзухиро. Правда, совсем не то, что от него ожидалось. Тем более, насчет «доброты» утра я бы с ним поспорил. — Чего вылупился, Такито? Давно по лбу не получал?
Ну ладно. Признаюсь. Я на самом деле смотрел на этого крепкого, невысокого парня слишком пристально. Хотелось разглядеть в нем хоть что-то хорошее. Говорят, людям надо давать шанс. Однако хорошим там и не пахло. А вот гнилью приванивало сильно. Его рожу я, конечно, видел уже в воспоминаниях Такито, но это было через призму эмоций моего предшественника, который, судя по всему, отличался абсолютно идиотской добротой и плохое в людях замечать отказывался. Тут же выдался, наконец, шанс познакомится с братцем-мудаком лично.
И кстати лицо у него на самом оказалось какое-то неприятно. Глазки маленькие, бегают туда-сюда… Черт… Глупое описание. Глаза у всех тут не сильно большие, и у меня, между прочим, тоже. Однако Кэзухиро отличался каким-то особо противным взглядом. Этот взгляд, словно липкие, влажные руки, «щупал» собеседника во время разговора. Мне даже захотелось помыться, честное слово. Прям сто процентное ощущение, будто я чувствую, как прикасается к коже его «потный» взгляд.
Еще Кэзухиро все время улыбался. Но не располагающей приятной улыбкой. Ни черта подобного. Она у него наоборот была больше похожа на издевательскую ухмылку. Узкие губы постоянно кривились то влево, то вправо. Из-за этого возникало ощущение, будто их владелец просто-напросто корчит рожи. Или, как вариант, страдает нервным тиком. В общем, со всех сторон — неприятный тип.
Насколько понял из воспоминаний Такито, старшему брату около тридцатника. Поздновато для службы патрульным. Однако почему он отправился трудиться в полицию, я так и не сообразил. Эта информация была какая-то размытая и бестолковая. То ли друг его туда позвал, то ли самому Кэзухиро захотелось лучшей жизни.
Интересно… Он был уверен, что в полиции сможет устроиться, как надо. Мол, это — самый короткий путь к власти и богатству. Странная логика. Мне казалось ментовская работа находится немного в другой сфере интересов. Хотя… Если вспомнить кое-каких граждан из моей прошлой жизни, может, так и есть.
— Ты глухой? Говорю, якудзы были у меня на работе, — пришлось повторить в третий раз. Пока ещё разговаривал спокойно, но игнор со стороны братца начал раздражать.
— И что? Мало ли зачем они приходили. Почему я должен вообще об этом думать? — нагло заявил он, замерев посреди комнаты и с вызовом уставившись мне в глаза.
В его взгляде я ни увидел ни раскаяния, ни волнения. Единственное, что там присутствовало — легкое сожаление. Но оно не имело никакого отношения к совести. Скорее это была досада. Мне кажется, Кэзухиро не ожидал, что его так быстро вычислят. Ну точно идиот… Нагрел мафию, причём одну из самых опасных, не просто какую-то уличную шпану, и при этом искренне
