зубы. Устраивать представление для Рейвена он точно не собирался. Он не хотел воплощать свой план вот так сразу: нужно было продумать все до мелочей, чтобы быть уверенным в положительном результате. Это могло занять неделю или две.
Льюис замер.
Значит, завтра он снова высосет жертву, которую ему поймает Рейвен. Избежит трудного решения и свалит ответственность на другого. Так и будет сидеть на чужой шее.
Он упрямо вскинул подбородок.
— Отлично. Завтра и попробуем.
И черта с два Льюис отступит!
* * *
Назавтра он вернулся в убежище злым и голодным.
Рейвен оказался прав: никто не соглашался отдавать жизненную силу добровольно. Выбирая между деньгами и возможностью тут же уйти, все предпочитали последнее, хотя Льюис давал в оплату целый золотой. На эту сумму можно было спокойно прожить пару недель или приобрести дорогую вещь. Льюис бродил по вечерним улицам несколько часов, велев Рейвену отойти подальше и не пугать людей, но те сбегали от него, с не меньшей прытью, стоило им понять, что Льюис — Ворон.
Рейвен, вдоволь насмеявшись, предложил поймать ему «еду», но мрачный Льюис отказался.
— Попробую еще раз, завтра.
— Результат не изменится. Жизнь дороже золота. Поэтому мы отбираем ее силой.
— А вы хоть раз пытались делать это по-другому?
— Ты попытался. Это не сработало. Ты зря тратишь свое время, повелитель.
Льюис ничего не ответил. Ему ужасно хотелось сорваться на Рейвена, но он понимал, что это будет несправедливо. Неужели ничего не выйдет, как бы он ни пытался? Он — Великий Ворон, в его руках власть над городом, но он же — беспомощный мальчишка, неспособный даже добыть себе еду в изменившихся условиях. Это было так унизительно.
А может, ну его? Рейвен прав за счет жизненного опыта, ему виднее. Он ни разу не выразил недовольства тем, что вынужден кормить Льюиса. Его это устраивает. Льюис — правитель и имеет право на особенное отношение. Вороны прокляты, люди их боятся, и этого не изменить. Не проще ли смириться?
«Это можно изменить, — раздраженно думал Льюис, у себя в покоях, — просто это чертовски тяжело. У меня не получается. Надо внимательнее изучить записи Элдрика, может, он что-то придумал».
В дверь постучали.
— Я сплю! И я очень злой.
— Все еще дуешься на меня? — в комнату вошел Сольвейн.
— Нет. Ты что-то хотел?
— Я купил сегодня жизненную силу, а не отнял.
— Что?
Льюис повернулся к нему. На лице у Сольвейна играла довольная улыбка.
— Я попробовал сделать, как ты сказал, и у меня получилось! И не только у меня, Шарлотта тоже смогла!
— Но как? Зачем она это делала?
— Мы встретились в квартале красных фонарей. Туда люди идут даже сейчас, надеются, что пронесет. Шарлотта обычно там и ловит себе жертв. Я рассказал ей о твоей задумке, и она заинтересовалась. «Раньше для меня мужчины все, до последних штанов снимали. Попробую уговорить поделиться». И, представляешь, уговорила! Нашла какого-то солдата, подразнила и устроила ему «проверку на храбрость». А потом до кабака проводила, усадила прийти в себя, а сама громко назвала самым смелым мужчиной в городе. И поблагодарила за чудесно проведенное время. Когда мы уходили, к нему весь кабак сбежался: поить бесплатно и выяснять, как он заарканил такую красотку.
Льюис растроганно подумал, что завтра пойдет лично благодарить Шарлотту и вынесет хоть полчаса трескотни про шляпки.
— А ты как справился?
— Я просто подошел к «жрице любви», показал деньги и объяснил, чего хочу. Она махнула рукой и согласилась. Сказала, что Воронам уже попадалась, а тут хоть заплатят. Я постарался поднять ей настроение и прочитал стихи о красоте ее глаз. Она повеселела и предложила стать ее постоянным клиентом. Товарки ее тоже заинтересовались, даже не испугались меня.
— Сольвейн, ты гений! Вот куда нужно было идти! Они еще работают?
— Конечно, ночь же в разгаре.
— Пошли! Нет, полетели, пешком пройдем по кварталу красных фонарей.
— Рейвена разбудить?
— Нет уж, он мне неудачи приносит, — проворчал Льюис, — слетаем вдвоем. Ты не против?
Сольвейн покачал головой.
— Знаешь, я очень хочу, чтобы так было всегда. На душе так легко, когда никому не делаешь больно. Я впервые не испытывал жгучий стыд, когда питался.
Льюис положил руку ему на плечо.
— Я добьюсь, чтобы все Вороны больше не мучили людей. Даже если целую жизнь на это придется потратить. Спасибо, что поддерживаешь меня.
Сольвейн улыбнулся.
— Пойдем быстрее, пока Рейвен не объявился. Он будто чует, когда тебя в убежище нет.
Спустя час Льюис вернулся сытым, счастливым и твердо знающим, что встал на правильный путь. И то, что Рейвен его отсутствия так и не заметил, делало эту ночь еще прекраснее.
Глава 9. Охота на Принца
«Охота на Принца — необходимое, хоть и жестокое решение. Только так я могу дать Воронам мирную жизнь. Мне жаль каждого, кто гибнет в этой бесконечной войне, но победы без жертв не бывает. Сильные должны защищать слабых. В отличие от нас, проклятых, Прекрасный Принц и Рыцари сами выбирают свою судьбу. Их решение — смерть. Ее они и получат».
Льюис в третий раз перечитывал абзац из дневника Элдрика и ничего не понимал. Что еще за «охота на Принца»? Не пытался же Элдрик высасывать жизненную силу только из Прекрасного Принца и Рыцарей? Нет, это безумие. Или то был его способ не трогать невинных горожан? Из-за этого он погиб?
Сдавшись, он вызвал к себе Рейвена.
— Добрый вечер. Не отвлекаю тебя от дел?
— Нет. Что ты желаешь, повелитель?
— В записях Элдрика есть кое-что, чего я не понимаю. Объясни мне, что такое «охота на Принца»?
Рейвен оживился. Глаза его радостно заблестели.
— Охота на Принца — лучший способ защитить Воронов и установить мир. В следующий раз ее возглавлю я.
Льюис взглянул на него с недоумением.
— Это какое-то ритуальное название для праздника? Что ты намерен делать?
— Охотиться на Принца.
— Как? Принц Ричард ведь мертв.
— Конечно, я буду охотиться на следующего.
Льюис потряс головой.
— Я ничего не понимаю! С чего ты взял, что будет еще один Принц?
— С того, что они всегда появляются. Время Воронов не длится вечно, повелитель. У нас есть семь лет, а потом на твою власть покусится очередной враг, которого нужно будет убить.
Желудок Льюиса куда-то провалился. Он оцепенело смотрел на Рейвена в надежде, что тот сейчас ухмыльнется и скажет: «Да шучу я! А нечего было сбегать без моего ведома! Что, испугался?».
Но Рейвен не смеялся над ним. Более того, заметив его выражение лица, пустился
