– Запри дверь! Нам здесь отсидеться придётся. – парень подошёл к большому деревянному колесу и взялся за рукояти…
– Воевода! Воевода! – кричал совсем юный, светловолосый парнишка, взбегая по ступеням на стену.
Седой воин, крикнув ещё одну команду, отошёл в сторону.
– Чего там? – спросил он парнишку. – Соседи откликнулись?
– Именно так. – запыхавшись ответил тот и протянул маленький свёрток, перетянутый красной нитью.
Воевода развернул письмо, и прочитав, весьма короткий, текст, отвел глаза в сторону. Сердце его взволнованно забилось. Содержимое письма звучало так: «Великий и справедливый король Генрих умер на рассвете, да упокоится его душа. Готовим войско.»
Надежда таяла, старик, прищурив глаза, отсеивал звуки битвы вокруг, пытаясь расслышать знакомые щелчки. Да, это несомненно они, этот хруст шестерней он бы ни с чем не спутал, и значило это только одно, ворота открыты.
– Бросить стены! – заорал что есть сил воевода. – Мечники, к воротам. Лучники, сыпь.
Он подозвал к себе воина и схватив его за плечо проговорил:
– Зарий, я возьму дружину мечников и буду удерживать ворота сколько смогу. А ты выводи войско пещерами. Жителей оставьте, их не тронут, они не грабить пришли, а править. Поэтому уводи воинов, сколько успеешь, все кто останется… Их вряд ли пощадят. Давай.
– Но отец. – возразил парень.
– Зарий!!! – гневно рыкнул воевода, но, смягчив тон, добавил: – Найди Алексия, не забывайте, вы присягали нашему королю. Ступай сынок. Ступай.
Он хлопнул парня по плечу и уходя бросил на него последний, наполненный печалью и решительностью, взгляд. Спускаясь вниз по ступеням, он прокричал:
– Багровая дружина за мной! Остальные за Зарием! Немедля!
Старик спустился в низ, на широкой улице, спешно, собралось около четверти тысячи воинов.
– Родные мои! Вместе с вами на погибель иду. Костьми лягу! Но знаю, каждая минута, выигранная нами здесь, это десятки, а может и сотни жизней наших братьев и сыновей. Дадим им время, а уж они отомстят за нас. Придёт время, и они несомненно отомстят за нас!
– Щиты! – крикнул один из воинов, и все бросились к стенам, где, предусмотрев прорыв, были установлены сотни больших квадратных щитов. Мечники выстроились в несколько рядов, образуя живую стену. Они смотрели в широкий, арочный проём, в каменной стене, за которым бушевало пламя. Несколько горожан пытались выломать дверь за углом, чтоб подняться и опустить ворота, но всё было тщетно. Вдруг языки пламени исчезли, оставив лишь выжженную землю, по которой, сквозь клубившийся дым, двинулась первая волна налётчиков. Из-за спин воинов Радана полетели стрелы, пара десятков лучников, ослушались приказа и пришли принять бой. Захватчики налетели на стену из щитов и не смотря на численное превосходство не смогли сдвинуть её с места ни на перст. Зажимая сами себя в тиски, лишая себя возможности двигаться, они были лёгкой добычей. Воины падали, сражённые мечом или стрелой, на их место тут же поджимали новых, место превращалось в страшную бойню. На каждого убитого мечника города приходилось двадцать неприятелей и это была воистину славная битва. Воевода стоял во втором ряду, плечом к плечу со своими воинами и что есть сил рубил врага приподымаясь над щитами. Долго им удавалось удерживать проход, и не известно сколько ещё они смогли бы выстоять, но вдруг атака прекратилась. Воины попятились назад и застыли в проёме врат. Солдаты расступились и вперёд, с недовольной, презрительной гримасой, вышел колдун. Он приблизился к стене из щитов на расстояние в десять шагов, остановился, и просто глядел вперёд. Смотрел на храбрых, ненавистных ему людей, защищавших свой дом. На мертвых и ещё живых, воинов, пришедших сюда в погоне за местью или золотом и теперь испускающих кровь, кишки и своё дерьмо по некогда ухоженной улице.
– Александр… – шёпотом проговорил воевода, узнав своего врага в лицо.
Стрелы полетели словно рой, но чародей, подушечками пальцев, успевал остановить каждую из них, острые наконечники просто упирались в пальцы и, не оставляя никаких ран, зависали в воздухе. Так их набралось с пол сотни, как вдруг одна стрела, не была остановлена и вонзилась в плечо мага. Александр посмотрел на алую кровь, проступившую на белой рубахе и поднял взгляд. Стрелы, застывшие в воздухе, рванули обратно, скосив лучников и пару воинов, пронырнув в зазоры между щитами. Один из наконечников влетел в седого старика. Живот свело от боли, в глазах темнело, и он начал опускаться на колени.
– К бою! – скомандовал кто-то из воинов и они, не размыкая цепь, приподняв щиты, двинулись, ровным строем, вперёд. Колдун достал двуручный меч, взмахнул им и несколько человек, в семи шагах от него, рухнули, разрубленные, на землю. Снова взмах и снова та же картина. Воины бросили строй побежав вперёд, но из-за спины Александра выпрыгнул серебряный волк и ворвался в толпу, раздирая всех на своём пути.
Через несколько часов всё утихло. Сталь более не звенела, не были слышны яростные крики воинов, бьющихся до последнего вздоха. Только смрад, вонь этого кровавого танца смерти. Город был наполнен чужаками, местные жители, боялись выходить из своих жилищ. Старания старика не прошли зря, многие воины бежали, и скрылись в тайных тропах холодных пещер, те же кто попал в плен, покорно ждали своей участи, так же, как и раненные в лазарете. Около центральных врат, дюжина солдат, складывали погибших на телеги, которые, медленной вереницей, покидали черту города. Куда они отправлялись им было не известно. Открыв глаза, старик огляделся по сторонам, не шевелясь, дабы не привлекать к себе внимания. Он лежал рядом со стеной здания, в паре шагов, у самой земли, в стене было небольшое окошко. Он бы попытался влезть в него, но металлическая решётка не позволила бы ему этого сделать. Давно уже смирившись со своей участью, он вновь закрыл глаза, будучи
