Я уже принял душ, одел халат и был практически готов завалиться и задать храпака минуток на 600, как в комнату зашла сестра.
— Давай-ка, братец, рассказывай, что там сегодня днем было?
Вот нутром чую — гнать бесполезно, не отступится, пока не удовлетворит любопытство. Этим, кроме женщин, еще и кошачьи страдают.
— А оно тебе точно надо? — мне хотелось поскорее завалиться, а не устраивать разговоры «что это было и как мы будем жить».
— Точно, точно! — покивала сестра. — Мы в одном роде! Тонуть и погибать будем вместе. Так что, колись, что за ночной ритуал был, откуда знания и чем ты днем занимался.
— Об одержимых слышала?
— Да… — испуганно выпучила глаза сестренка.
— Так вот, я не одержимый. — я подмигнул, любуясь ее испугом. — Я практически умер, на грани смерти открылась генетическая память, но она, к сожалению, заместила личные воспоминания.
— А? — сестра была в явном ступоре.
— Знания рода пробудились, древние. — попробовал я объяснить другой аналогией.
— Какие знания? — продолжала тупить сестренка.
— Магия, умения, забытые нынче ритуалы. — тут мне подумалось, что неплохо бы иметь в комнате кофемат, на случай таких посиделок. Можно, конечно, и горничную кликнуть, принесет. Но не факт, что не станет подслушивать.
— А на счет дня, — продолжил я. — На академию, как ты знаешь, напали. Я поговорил там с одним, нехорошо так поговорил. А потом прошелся почти по сотне человек. Теперь у нас есть тайники: наличные, оружие, экипировка.
Сестра безмолвно смотрела на меня, она просто не верила, что ее тепличный братик смог за несколько дней ее отсутствия стать профессиональным горлохватом.
— Кое что еще заныкано в подвале, надо будет перенести в сейф. И тайники перенести в другие места, мало ли кто еще о них знает.
Я потянулся, хрустнул шеей.
— Ладно, я действительно устал, а тебе надо уложить сказанное в голове и свыкнуться с этим.
Сестра в ответ слегка покачала головой, только не веря в произошедшее, только не доверяя тому, что я не одержимый. Я бы на ее месте тоже во все это за раз не поверил. Но, ничего, привыкнет.
Может кому и в радость, когда его будит женская ладонь, нежно скользнувшая по щеке, шее и примеряющаяся перейти от грудных мышц ниже. На меня накатила истома, а потом осознание КОМУ принадлежит рука.
Я схватился за руку и попытался ее вывернуть на болевой. Безуспешно, это как пытаться вывернуть рельсу.
— А мне не врали, что вы резок спросонья. — раздался бархатистый мурлыкающий голос.
— Хе… — прохрипел я в ответ, сложно сказать что-то осмысленное, когда на тебя давит рука с безжалостностью гидравлического пресса.
— Вставайте господин! Завтрак ждет вас.
Рука убралась позволяя мне вдохнуть. Вдох и любуюсь на склонившуюся надо мне билдерняшку.
— Я Сусанна. — представилась горняшка наклоняя голову.
А ничего так вид, еще бы поменьше мускул, побольше округлостей и совсем хорошо бы было.
— Вам помочь встать или желаете чего другого?
— Не, не, не! Встаю! — мысль о том, что при «чем то другом» часть меня окажется в чем то, что по мощности стальных мышц можно сравнить с мясорубкой меня взбодрила и напрочь отогнала остатки сна. Я хоть и быстро регенирирую, но боль при этом испытываю в полной мере.
Я протянул руки и был легко и нежно выдернут из кровати.
— Вы не сомневайтесь, я ухаживала за лежачими больными, обращаться с телом умею аккуратно, никто не жаловался. — бархатисто мурлыкала горняшка помогая мне одеться.
Ну да, ну да… Попробуй пожалуйся на такую, когда ты лежачий и даже сбежать не можешь! Слегка прижмет подушкой и прости-прощай!
Отпустив горничную я занялся утренними процедурами, для которых пришлось частично раздеться и чего, собственно, одевался?
Столовая встретила меня завтракающей сестрой и обеими горничными.
— Как пробудка, понравилась? — тут же подколола меня сестра.
— Спасибо, это было весьма необычно. — улыбнулся я в ответ.
Сусанна обхаживала меня как на званном приеме, то ли считая, что именно это является тем самым комфортом, о котором я говорил вчера вечером, то ли показывая «товар лицом».
В первый месяц новые слуги всегда излишне суетятся, потом, притершись к хозяевам, лишние движения и суета уходят. Слуги становятся неотличимы от обстановки и ты просто не замечаешь их.
Завтракал я не смакуя, хотелось побыстрее попасть в академию, узнать новости, чую, что учебы сегодня не будет, слишком необычным был вчерашний день.
У дверей меня ждало огромное черное чудовище, по недоразумению названное автомобилем.
12 метров длинной, пара задних осей с двойными колесами, рубленные формы плюющие на аэродинамику, матовая лакировка и крупный герб рода на дверях.
На таком не в академию, а на недружественный прием ездить надо. К тому же, пара лючков под фарами явно намекали на встроенное вооружение, а толщина открытой для меня водителем двери явно
