нерешительный шаг ко мне. Замер. Запустив руку в густые, длинные волосы, нахмурился. Его взгляд стал острее и пристальнее.
— Айла! Не стой там столбом, а помоги мне, — окрикнул меня Ульви.
— Иду, — я еще раз взглянула на дракона. Он отступил. Передернул плечами и, схватив поводья, поспешно удалился.
— Мог бы и извиниться! Язык бы не отсох! — прогорланила я ему вдогонку и пошла к брату, объясняющему служке, куда девать наши чемоданы.
Глава 8
Отмахиваясь от пищащих и норовящих забраться в ухо комаров и мошки, я смирно стояла на высоком крыльце и ждала остальных.
Изображала благовоспитанную ору, но на всякий случай строила гримасы всем драконам, годящимся мне в женихи. Папа же сказал: "Не понравься никому". Вот я и старалась быть хуже, чем я есть. Получалось просто превосходно.
Темнело.
Во дворе стало тише и малолюднее. Две кареты уже убрали и на очереди была наша. Последняя. Слуги из кожи вон лезли, чтобы оставаться любезными. Но по лицам было видно — уже готовы нас попинать, чтобы, наконец, закончился этот день и они могли пойти отдыхать. Их натянутые улыбки все больше походили на оскалы. А у того, что плясал возле горы наших чемоданов, и вовсе глаз дергался.
Очередной комар уселся мне на щеку. Отвесив себе пощечину, брезгливо стряхнула труп преждевременно покинувшего этот бренный мир насекомого на пол. Вздохнула и, обняв колонну, прижалась к ней как к родной.
С кареты спустили последнюю сумку. Мама, размахивая руками, что-то пыталась доказать служке. Тот, особо уже ничего не слушая, просто пёр чемодан в мою сторону. Отец давал последние наставления вознице. Ульви непонятно что делал за каретой.
М-м-м?!
Это уже интереснее. Периодически брат выглядывал в окно и зыркал в мою сторону. Призадумавшись, я быстро посчитала чемоданы. Прикинула, где и чей, и тут же смекнула — один отсутствует. Вернее, он на месте, но вне поля моего зрения. Скорее всего, сокрыт за каретой и в него сейчас активно запихивают некую "контрабанду".
Книги?! Братец все-таки протащил свои "сокровища" и дело тем единственным талмудом по анатомии не ограничилось!
Ну, пихай-пихай! Я-то тебя уже вычислила, родной!
Ульви снова выглянул в окно кареты и проверил мое местонахождение. А я-то, душа наивная, обрадовалась, что меня на крыльцо отослали и заверили, что вот сами со всем справятся. Проявили обо мне заботу! А оно вон чего. Книги скинуть в чемодан нужно было.
Ну, Ульви, не на ту нарвался!
Размашистым ударом я убила очередного комара, покусившегося на мое оголенной плечо. Хм...
За спиной тихо скрипнула дверь. Резко обернувшись, натолкнулась взглядом на мужчину средних лет. Немного старше отца. Высокий, широкоплечий. Статный. Одет с иголочки. Модный темный сюртук с удлиненными рукавами и широкими манжетами. Двойной отложной воротник. Высокая стойка. По канве шитье шелковыми серебряными нитями. Ткань сразу видно, что недешевая. Белая рубашка с гипюровым черным жабо. Брошь с изумрудом неприличных размеров...
Мой взгляд метнулся на пальцы незнакомца. Всего один перстень и весьма скромный. Я продолжила осмотр. Штаны ничем не примечательные. Сапоги на небольшом каблуке, начищенные до блеска.
Несмотря на столь кричащий о высоком статусе и достатке наряд, что-то было в этом мужчине не так. Я взглянула на его лицо. Высокий лоб. Близкопосаженные глаза, во внешних уголках морщинки "смешинки". Густые брови, скульптурный нос с небольшой горбинкой. Тонкие губы. Серебряные чешуйки на подбородке, скулах и висках прямо указывали — передо мной дракон.
Запустив пятерню в темно-каштановые волосы, мужчина, вглядываясь в сгущающиеся сумерки, осмотрел двор. Шагнул вперед и расплылся в приятной улыбке. Открытой, искренней. Доброй.
Он заметил моих родителей.
Очередной комар приземлился на лоб. Дав себе звонку затрещину, поморщилась. Незнакомец вздрогнул и повернул голову в мою сторону.
Улыбка медленно сошла с его лица. Дракон словно остолбенел. Побледнел и пошатнулся.
— Вам нехорошо, орин? — облизнув губы, я не знала, как воспринимать такую реакцию на себя. — Вам помочь? Позвать прислугу?
Я шагнула к нему. Схватившись за перила, он моргнул и затряс головой, будто отгоняя наваждение. Вновь уставился на меня, словно не веря своим глазам.
— Магичка? — хрипло выдавил он из себя.
— Да, — я неуверенно кивнула. — А это создает вам какие-нибудь неудобства?
— Откуда ты здесь, девочка? — Он бледнел все больше, пугая.
— Я сейчас позову кого-нибудь, орин.
Засуетившись, я решала: бежать к Ульви или в дом? Куда мне лучше податься?
— Нет! — Он снова затряс головой. — Нет... Не нужно. Только ответь, откуда ты здесь?
— Я... — Сглотнула и мельком взглянула на папу, все еще что-то втолковывающему нашему вознице. — Я прибыла с семьей на праздник в честь возвращения сына главы дома. Он наш родственник. — Глаза мужчины расширились, насколько это возможно, а мне стало совсем не по себе. — В общем, мы на помолвку генерала.
— Ты с семьей? — Он снова уставился во двор. Никого, кроме моей родни, там уже не было. — Захарий! Захарий — твой отец, девочка?!
— Да, — я опасливо кивнула. — Неродной, — тут же поправилась, внося ясность. — Захарий Уолш — мой опекун. Они спасли меня много лет назад...
— От чего спасли? — резко и даже немного грубо перебил он и впился в меня таким дурным взглядом, что я отступила на шаг. — Пожалуйста, ответь. От чего спасли?
— Мой дом сгорел, семья погибла... — Я бочком пробралась к лестнице и спустилась на одну ступеньку, готовая дать деру в сторону родных.
Мужчина пошатнулся. Его лицо стало каким-то безумным. Он так смотрел... Словно я привидение.
— Папа! — загорланила я, испугавшись не на шутку. — Папочка! Сюда!
Оставив чемоданы, моя семья ринулась к нам. Незнакомец же, обхватив голову руками, захохотал как сумасшедший.
— Сэтт! — Отец поднялся на крыльцо и с силой встряхнул этого странного мужчину, схватив за плечи. — Что ты? Что, брат?
— Она твоя дочь... — кажется, тот самый дядя утер глаза. — Эта... Эта рыжеволосая девочка — твоя дочь!!!
— Да, Айла — наша дочь! — Мама сложила руки на груди. — Но, Сэтт, мне не нравится твоя реакция на…
— Айла? — Его снова странно затрясло. — Да, Айла!!! Как же я рад тебе, Айла!
Я на всякий случай отошла от него еще немного дальше, а после и вовсе спряталась за Ульви.
Странный этот дядя какой-то. Не в себе,
