камни, а мы-то на резиновой лодке, риск… Потому и просто-напросто обогнули его по широкой дуге и прошли по проливу между ним и ещё одним островом, побольше. На нем также людей было не видно, но на берегу заметно было выжженное место от кострища. Высаживаться и выяснять что там такое произошло не стали, решили добраться сюда в следующий раз, подготовившись.
Зато удачно вошли между грядами камней в бухту нашего острова. Нам и вчера издалека это место понравилось, а вблизи так и вовсе оказалось, что наш остров своими двумя вершинками как бы закрывал эту бухту от ветра с открытого моря и здесь в неглубокой бухте-лагуне было удивительно уютно. И деревья погуще, причем, похоже, что состояли из каких-то пальм весьма ярко-зеленых, и пляжик узенький имелся. Скорее всего и вода тут где-то поблизости есть.
Причалили. И тут нам навстречу вышел колоритный такой дедок «бабайской наружности». В тюбетейке! Оба-на! Внимательно нас осмотрел и сходу поздоровался.
— Салям Алейкум, Уважаемые! Куда путь держите?
Мы с Файей переглянулись и она ответила.
— Алейкум Ассалям! К вам в гости, абый! (дядя — тюрск.)
Тут и я к разговору подключился. Видно же сразу — вполне нормальный дедок. Ну как дедок, я и сам давно уж «не мальчик», хоть тоже уже и с седой бородой хожу, но этот, не смотря на то что выбрит и коротко пострижен — заметно меня старше. Встаю и руку протягиваю.
— Иснемысыз, дус! Домой мы вернулись. Я — Кот, Старший здесь, Башар русской группы, моя ханум — татарча табиб Фания, и наш испанский куршэ — Фидель. Ведь это и наш остров, нас сюда переместило. (Здраствуйте, друг; башар — глава, ханум — женщина, табиб — доктор, курше — сосед. — тат.)
— Тогда добро пожаловать «домой», Начальник, — а сам, смотрю, вовсю улыбается. — Могу чаем угостить. Меня Резван-абы зовут.
Дипломатия дело тонкое — особенно у восточных людей. Спешки не любит. Но и нам торопиться надо — поставка скоро. Переговорили, познакомились. Резван оказался узбеком, давно перебравшимся в Поволжье и, можно сказать, обрусевшим, корни прочно пустившим. И детей и внуков в Россию постепенно перевез, и на местных татарах и русских переженил и замуж выдал. По возрасту ему бы и на пенсии давно пора быть, но нет, свою кафешку небольшую держал при одном из рынков Самары, как-то крутился. Повар он, не мог без дела сидеть. Посмотрели мы друг на друга, прикинули и договорились, что и сами сегодня же сюда переберемся, место здесь хорошее, стройматериал вон он, рядом растет, да и с топливом проблем не будет. Да и ручеек с вкусной и чистой водой опять же неподалеку совсем. Его бабай первым делом отыскал. Для Фаи чистая вода рядом — самый весомый аргумент. А Резван-абы в группу нашу войдет. Так и сказал:
— Вы молодые, знаете что делать, вон у вас и лодка уже есть, и котел хороший плов варить, и шурпу, а я при вас буду, всяко не один. Алла Бирса, (дословно «Бог даст» — тюркс., тат.) пригожусь ещё. Куда-то далеко плавать по морю мне трудно, а у костра и дома порядок будет — обещаю! И обед будет. Всегда!
Переглянулись мы с Фаей, она мне кивнула: — Булсын, мол (пусть будет — тат.), а я снова руку новому другу пожал.
Оставили Фиделя помогать деду, выгрузили из лодки наш тент, остатки продуктов и всё кухонное, чтобы по максимуму место освободить, и скоренько к месту старта веслами замахали. Тут уже и Фая попробовала грести второй парой весел… Ну что сказать — научится понемногу. Не сразу, правда…
Я же на лодке сзади сижу, подстраиваюсь под её темп, и летим. Решили через гряду волоком перетащить и прошли аккуратно меж крупными камнями, даже не задели дном отмели. Видимо прилив сейчас или как-то так. Вот интересно, что нам напишут за присоединение к группе бабая? Получилось? На всякий случай дали краткую инструкцию что у нас уже есть и что ему брать первоочередного на его личный терминал. Вдруг пока плиты в одну не собрали — ещё не считается, кто их поймет-то… Кстати, прикольно — ему первоначально по-узбекски инструкцию на экране выдали, а потом по-русски всё пошло. Вот он особо-то, потому, и не удивился — когда нас увидел. Почему-то решил, что раз язык общения с ним сменился, то где-то рядом русские уж точно есть. А потом и нашу лодочку разглядел, как мы от этого к соседнему острову перебирались. А потом там костер горел. Да и наутро за нами и нашими перемещениями внимательно наблюдал. Хитрый старикан, себе на уме, но наш — точно наш.
На месте нашей первой песенной «ночевки» всё было тихо-спокойно, никто нашу стоянку не посещал, плиты терминальные не трогал. Ну и успели туда мы в самый последний момент. Волновались, не без этого. Какое насыщенное событиями утро оказалось.
Резвана нам пока в группу не засчитали. Испанцев тоже, но с ними-то как раз понятно. Вероятно, кроме озвученных вслух намерений надо и плиты в одну объединять. И группы сливать. Ну нет так нет, мы особо-то и не рассчитывали. «Смотрящие сверху», или откуда они там за нами смотрят, всё видят. Потому на наши общих 3 кг заказал по списку, подготовленному Фаей, лекарств и перевязочного материала, общим весом примерно на килограмм. Откуда список? Так просто все! Пока на лодке туда-сюда курсировали, у нас было время и посоветоваться, и переговорить, и к заказу подготовиться, да и записать всё, что брать решили.
Ну что вам сказать, специфический «врачебный» почерк у всех у них, вероятно, профессионально неразборчив, потому едва глянув через плечо на её записи, сразу же попросил писать всё крупными печатными буквами. Ведь у меня времени не будет лишнего разбирать что там и как. Зря сержусь… Хуже «врачебного» только у меня самого почерк, там постороннему понять вообще ничего невозможно. Ну у меня-то понятно отчего — навыки писанины от руки, можно сказать, утратил напрочь. Где-то с класса 8−9-го, точно не помню, появилась в моем «арсенале» гедэровского производства печатная машинка «Эрика» с русским шрифтом, понятно. Так вот, и большую часть того, что мне приходилось писать, старался выполнять на ней. Школьные сочинения разве только от руки писал, да и то домашние — в черновиках сначала набивал-настукивал, а потом набело переписывал. Кому-то покажется глупо? Ну а мне так удобнее виделось… Мелка моторика — от навыков письма? Да
