вернутся по старому месту службы. Этим Женя и пользовалась, приходя на работу по выходным или ночью… А тут вообще себя переплюнула, выходило, что в здании Службы она безвылазно торчит уже две недели. Не зря медслужба всполошилась.
Допуск полковника позволял пройти даже в закрытый кабинет стажёра, а если хотел — двигался Гай очень тихо, на Кёнсане ножами снимал вражеских часовых без единого звука. Поэтому его присутствие Женя обнаружила, когда прямо за спиной прозвучало:
— Да уж, засиделись мы заполночь. И вы, Женя, меня не одёргиваете. Ваше рвение, конечно похвально, но что скажут ваши домашние? Сколько вы дома не появлялись?
Женя чуть не свалилась со стула и видимо только от растерянности проговорилась:
— Ничего не скажут. Я с десяти лет в приюте.
Первый раз после приезда Гай растерялся, заодно мысленно обозвав себя дураком. Про такой вариант он даже не сообразил. Сирота Службы, так их называли. И армия, и Безопасность, и даже некоторые гражданские структуры всегда выискивали в детских домах перспективных мальчиков и девочек, чтобы после окончания учёбы получить великолепно подготовленных с юного возраста сотрудников. Неудивительно, что Женя, хоть и была ровесницей Алексея, знала и умела намного больше. Для выходцев из приютов выбранная за них стезя была работой и смыслом, любимым делом и призванием. Да и то, что шансов добиться чего-то в жизни у них неизмеримо больше, чем у простого сироты, изрядно подстёгивало служебное рвение. Вот только как общаться с хорошенькой девушкой, которая не просто не хочет видеть ничего кроме работы, а не умеет, Гай не понимал, несмотря на весь свой богатый жизненный опыт.
Женя за время заминки взяла себя в руки и сказала как отрезала:
— Прошу прощения, господин полковник. Засиделась. Но время и в самом деле позднее. Разрешите идти?
И дерзко посмотрела на начальство. Раз уж пришёл сам — переводить конфликт в официальную плоскость не хочет, всё-таки Женя была его стажёром. А что он за начальник и руководитель, которого не слушают даже личные стажёры?
— Идите, Женя. Только хочу вас предупредить. Такое рвение в работе похвально, но толку с него мало. Усталый разум как правило действует по шаблонам, а значит в нашем деле чаще всего неверно. Поэтому не стоит так себя загонять. И я за этим прослежу.
Как Гай и предполагал, намёк пропал втуне. Неделю Женя вела себя тихо, а в субботу опять попробовала вечером пройти в здание. Но в ответ на попытку ввести код в коридоре задвинулись две прозрачные перегородки, блокируя «чужака». С внутренней стороны коридора вышел Гай и с укоризной сказал:
— Женя, ну я же предупреждал. Я очень надеялся, что до этого не дойдёт, но моё терпение лопнуло. С этой минуты ваш доступ в здание и к работе действителен только в моём присутствии. Учтите это и лучше дождитесь меня в понедельник, я утром за вами заеду. А в выходные отдыхайте. Это приказ.
Девушка обиженно ничего не ответила, а едва перегородка ушла в стену, молча развернулась и уехала домой. Утром понедельника Гай специально не стал торопиться, и к Жене домой заехал на час позже. Конечно же, она не поверила и давно ушла… в итоге ждала возле проходной, красная словно рак.
— А я ведь вас предупреждал. Включая отдых в выходные.
— Следите, шеф?
— На самом деле я пока тебя ждал, подключился к базе данных твоего дома. Все выходные ты никуда не выходила, даже еда была через доставку. Приказ был какой? В субботу проверю.
В субботу с утра пораньше Гай звонил в дверь квартиры своего стажёра. Женя, увидев гостя, ошарашенно замерла на пороге: она-то решила, что угроза насчёт «проверю» была дежурной фразой.
— Как я и подозревал — хочешь, чтобы приказ был исполнен, проверяй лично. Женя, пятнадцать минут на сборы и идёшь со мной на прогулку.
Девушка побелела от ярости.
— Кажется, это называется домогательства с использованием служебного положения?
Гай тяжко вздохнул, буркнул под нос: «Умная слишком молодёжь пошла», — после чего набрал номер врача.
— Андрей Николаевич, доброе утро. Да, вы были правы. Да нет, я тоже не сомневался. Да. Не могли бы объяснить лучше вы? Хорошо, даю трубку.
Следующие пять минут Гай любовался всем спектром эмоций от гнева до растерянности, который пробегал по лицу девушки. Когда разговор был закончен, Гай мягко спросил:
— Так как мы решаем? Или переводим вопрос в официальную плоскость, а тебя врачи отстраняют от работы и под наблюдение медиков… с меня требовали на три месяца, я сумел договориться на четыре недели. Жду пятнадцать минут.
Женя собралась за десять. А следующие два месяца Гай не только проверял, во сколько его излишне старательная подчинённая покидает работу, но и чуть ли не за руку водил девушку отдыхать по выходным. И лишь убедившись, что повторения «приступов» не будет, контролировать перестал. Но неожиданно как бы само-собой сложилось, что и теперь по вечерам Женя подвозила его домой — живут рядом, а машиной Гай, ждущий, что его в любой момент перекинут на новое место по-прежнему так и не обзавёлся. Да и на отдых продолжили ходить по выходным тоже вдвоём. Нет, Гай очень чётко и нерушимо для себя определил: они по-прежнему смотрят друг на друга лишь как на коллегу, не больше. Оба были слишком биты жизнью, чтобы увидеть за мимолётной встречей судьбу или счастливый случай, как это обязательно сделал бы Алексей. Просто, как признался себе Гай, впервые после известия о гибели Кёнсана он наконец-то встретил того, рядом с кем можно почувствовать себя просто человеком, а не суровым контрразведчиком или идеальным солдатом на службе Человечеству и Федерации.
***
Май выдался хоть и тёплым, но дождливым, причём климатологи лишь разводили руками: сильная вспышка на солнце перебаламутила атмосферу, ничего скорректировать они не могут. Доходило до того, что даже прогнозы осадков приходили с ошибками. Так было и сегодня. Гай и Женя решили отметить завершение трудной, растянувшейся почти на три месяца операции по отлову очень хитрого канала контрабанды наркотиков. Работать, особенно в последние недели, приходилось на износ, плюнув на все ограничения, которые когда-то установил сам Гай. И потому настроение было ленивое и безмятежное. Однако внезапно налетевший шквал спутал все планы — зонтик никто не брал, так как были уверены, что до станции монорельса добраться успеют по сухому, а в сафари-парке, куда они сегодня планировали съездить на отдых, до конца дня не упадёт ни капли. Теперь же пришлось нырять в первое же попавшееся кафе. Впрочем, место было уютное, отделка имитировала
