горячий.
Когда Генри выходит из дома, переодевшись в нее, я просто таю в луже обморочных гормонов. Форму дополняет фуражка, которая придает ему чертовски официальный вид. Неужели мне нравятся военные? Раньше я никогда не испытывала такого желания, но теперь? Да, черт возьми, сейчас. Может, это потому, что сегодня утром я обхватила его рукой… нет. Не могу позволить своим мыслям блуждать там.
Несколько десятков мужчин в форме заходят в комнату — ни один не такой красивый, как Генри, — и тут невысокий мужчина громко произносит:
— Офицер специальных операций, полк морских рейдеров, первый лейтенант, Генри Бенсон.
Все мужчины в комнате оборачиваются и отдают честь Генри. Чувство гордости расцветает в моей груди. Я знала, что Генри — морской пехотинец, но до меня не доходило, что это значит.
Видя, с каким уважением смотрят на него в этом зале… становится ясно, что Генри есть кому восхищаться. Маленький диктор зачитывает некоторые достижения отряда Генри, а также рассказывает о годах его службы, наградах и почестях. Зал громко аплодирует и кричит в знак благодарности. Затем маленький человек начинает рассказывать о сериале и о том, как много значит для солдат то, что так много бывших морских пехотинцев держатся вместе как одна семья после увольнения.
Когда вступительная речь закончена, Генри обращается к залу.
— Для меня большая честь вновь оказаться среди прекрасных женщин и мужчин, собравшихся в этом зале. Именно на этой базе я впервые побывал, когда поступил на службу. Именно благодаря поддержке моих сестер и братьев по обучению я смог закончить колледж и присоединиться к «Рейдерам». Для меня большая честь отслужить восемь лет на действительной военной службе за эту страну. И я благодарю каждого из вас за вашу вечную приверженность нашему успеху, прогрессу нашей страны и за верность друг другу. Semper Fi.
Зал подхватывает Генри, а в ответ раздается закладывающее уши скандирование «Semper Fi».
Они усаживают Генри за стол, и он терпеливо встречает одного морского пехотинца за другим. Каждый из них хочет получить автограф и сфотографироваться. Он тратит время на то, чтобы задать каждому из них вопросы, пожать им руки и похлопать по спине. Я давно не видела ничего столь эмоционального и душевного. Видно, что эти люди очень уважают Генри, и он тоже уважает каждого из них. Я всегда знала, что Генри — стойкий человек, который поддерживает свою семью в трудную минуту. Увидев эту сцену сегодня, я еще больше убедилась в этом. Если мне когда-нибудь выпадет шанс быть с таким человеком, как Генри, я им воспользуюсь. Считайте его моим новым баром.
* * *
Когда мы едем обратно в отель, я говорю ему, насколько впечатляющим было это зрелище.
— Мне повезло, что я пошел в морскую пехоту после окончания школы. Мне нужно было знать, что на этой земле есть еще люди, которые служат высшему благу, выполняют свои обязательства. Все, о чем я тогда думал, что моя мама не такая.
На его лице на мгновение промелькнуло чувство вины.
— Безусловно. И я узнала еще кое-что, — говорю ему.
— Что именно?
— Ты выглядишь сексуально в военной форме.
Я резко вздергиваю брови, когда он смотрит на меня. Он качает головой.
— Что я тебе сделал? — поддразнивает он.
— Показал мне свет? — предлагаю я.
Он разражается смехом.
— Боже. Это ужасающий способ сказать об этом.
Я протягиваю руку и поглаживаю его бедро.
— Мне жаль всех мужчин, которым придется соответствовать стандартам, которые ты установил на этой неделе в качестве моего фальшивого парня.
Его челюсть сжимается от моих слов, но он соглашается:
— Не соглашайся на меньшее.
Если бы только я могла его удержать. Как будто это возможно.
— Я хотел спросить тебя раньше, но просто подумал, что у тебя могут быть другие планы, — неожиданно говорит он.
Я вопросительно смотрю на него, а он продолжает:
— Ты можешь пойти со мной на ужин сегодня вечером?
— Конечно. Не обижайся, но, наверное, я просто решила, что мы все равно поужинаем вместе.
Он качает головой.
— Ну тогда я вдвойне рад, что спрашиваю тебя. Это вечеринка, на которой я вынужден присутствовать, и будет гораздо веселее, если ты будешь там, ведь я не знаю других гостей.
Я наморщила лоб.
— Как ты можешь присутствовать на вечеринке, где ты никого не знаешь? Это же не для студии, верно?
— Верно, — подтверждает он.
— Или для твоей мамы?
— Нет. Ничего подобного. Так ты присоединишься ко мне?
— Конечно, — я пожимаю плечами.
Глава 13
Генри
— На кровати что-то лежит, — говорит Хлоя, настороженно глядя на большой неожиданный пакет.
— Это тебе, солнышко, — сообщаю ей с улыбкой.
Выражение шока на ее лице — просто великолепно. Она заправляет волосы за уши.
— Для меня? — она медленно подходит к нему, как будто тот может взорваться. — Когда ты успел это сделать? Я была с тобой весь день.
Я беззаботно пожимаю плечами.
— У меня свои способы.
И этот путь — Мейсон, первоклассный консьерж, чьи чаевые на этой неделе растут семимильными шагами.
— Почему здесь написано Hermès?
— Потому что это оттуда, конечно же.
Я не был уверен, куда Мейсон пойдет, я просто сказал ему купить что-нибудь изысканное. Судя по этому выбору, он понял задание.
— Мне открыть его? — она остановилась на краю кровати и посмотрела на меня.
— Да. Конечно. Это для сегодняшнего вечера.
Смятение, исказившее ее лицо, бесценно. Думаю, мне официально нравится удивлять Хлою.
— Сегодня вечером? — подтверждает она.
— Да. Открой его, — с усмешкой призываю я.
Признаться, мне не терпится увидеть ее реакцию. Она оттягивает большую ленту на коробке, и та отпадает, затем она осторожно открывает крышку, как будто ожидая, что на нее выскочит что-то неприятное. Отложив в сторону кусок папиросной бумаги с логотипом, она задыхается.
— Это платье.
— Да, — подтверждаю я с некоторым облегчением.
Она прикрывает щеки ладонями, глядя на платье.
— Это черное шелковое платье Hermès.
— Ну, посмотри, подойдет ли оно.
Она качает головой.
— Оно слишком красивое, чтобы к нему прикасаться. А вдруг у меня руки жирные?
Она поднимает руки, чтобы осмотреть их. Я подхожу к ней и обнимаю ее сзади.
— Твои руки не жирные. Давай.
Она потянулась к платью и медленно достала его. Повернув его к себе, она поворачивается ко мне лицом. Это платье длиной в пол с разрезом спереди. Оно определенно изысканное. Идеально для Хлои.
— Тебе нравится? — спрашиваю я.
Она фыркает.
— Это самая приятная вещь, которую мне когда-либо дарили.
— Эй. Эй, — я легонько беру ее за подбородок. — Не расстраивайся из-за меня. Я просто
