сообщила Саше о том, что он может собираться в поездку, счастью сына не было предела.
— А мы будем там устраивать снежные бои? А мне брать мячик? А карты? А лыжи?
Лыжи? Разве у нас разве где-то были лыжи?
— Саш, давай ты успокоишься и в первую очередь позаботишься о тёплых вещах, — я сложила руки на груди, пытаясь изобразить из себя строгую родительницу.
— Но мам! Катя сказала, что вечером будет костёр и хоровод вокруг ёлки. На той базе соберутся ребята с разных школ. А ты знала, что её папа тоже едет? Ты же правда тоже поедешь? Он больше тебя не обижал?
Дима и Саша уже перестали чувствовать себя неловко в обществе друг друга. В среду, когда он вернулся домой, погостив у Плотниковых дома, я не услышала от своего мальчика никаких историй про ссоры или недопонимания между ними. В общем-то в тот день даже имя Анжелы не прозвучало. Я старалась не думать о том, что бы это могло значить (или не значить).
— Думаю, что у папы Кати никогда не было намерения меня обижать, — сказала я. — Он просто переживал за девочек. Даже представить не могу ситуацию, в которой теряю тебя или не знаю, что с тобой происходит.
Саша и без лишнего напоминания понимал, что в тот день поступил не очень хорошо, но его безответственность была списана на растерянность и искреннее желание помочь. А затем на страх, что их поймают.
— Ну, тогда я пошёл собирать вещи.
— И не забудь, что завтра еще есть учёба.
— Конечно-конечно, — с этими словами его голова скрылась за дверью пока еще нашей общей спальни.
А я, вымыв посуду и очень пристально изучив список, рекомендованный для поездки, решила сделать кое-что давно задуманное.
.
Утром в пятницу я чувствовала себя ужасно. После пары часов сна на неудобном диване, хотелось лишь упасть пластом в негу огромного надувного матраса. Но я сделала то, что задумала еще пару дней назад и была крайне собой довольна.
Несмотря на резь в глазах и ломоту в пальцах, я постаралась мыслить позитивно и приступила к сбору тех вещей, за которые должны отвечать родители.
Термос в дорогу с горячим чаем и контейнер с бутербродами в дорогу(хотя ехать нам всего пару часов), два коробка спичек (хотя в домиках есть электроплитки, а наличие мангалов предполагает, что и средства розжига имеются), носки шерстяные — три пары для каждого из нас и что-то еще из крайне необходимого и не очень. Получилось два рюкзака под завязку.
Сашка пришёл вовремя и быстро ринулся на кухню, чтобы пообедать.
— Как день в школе? Никаких изменений на поездку нет? — спросила я.
— Нет, и погода отличная, мам! Мне кажется, что это будут лучшие выходные! Дядя Илья сказал, что если мне не понравится, то потом он возьмет меня на каток, чтобы поиграть в хоккей. Но я уверен, что всё будет круто.
Он продолжал весело щебетать, а у меня просто сжалось сердце. Так было не в первый раз.
Дети иногда такие странные, веселые словно игривые щеночки, а глаза всё же выдают грусть и опасение.
Я упустила момент, когда мой сын впервые получил неприятный комментарий в спину о том, что его мать не состоялась как женщина достойная быть замужем и, что его отец — скорее миф, чем реальность. И я не знаю, сколько именно он носил эти переживания в себе, пока однажды не спросил меня про это. Точнее прокричал. И обвинил.
И едкое мамимо: «Я же говорила», прямо в спину.
Объяснить мальчику четырёх лет о своих разбитых мечтах на жизнь — невозможно. Врать — я не могла. Разговор не был гладким и правильным, и сыну не всё из сказанного понравилось.
Он затаил обиду на меня. И на своего отца тоже, но больше никогда об этом у меня не спрашивал.
Саша задавал вопросы Илье и, кажется, с тех пор именно в моём брате видел единственную точку опоры в жизни. Мужчин, которые ко мне приближались он и вовсе старался отпугнуть и шокировать разными способами. Часто получалось удачно.
— Всё обязательно будет хорошо. Только слушайся меня и дядю Диму. Уверена, что на него тоже можно положиться.
Сын поставил пустую тарелку в раковину и открыл кран, чтобы её вымыть.
— Я подумаю, можно ли ему доверять.
— Он ремонтирует твою будущую спальню вообще-то. Будь паинькой, а то цвет стен из синего может превратиться в персиковый или розовый.
Саша улыбнулся и покачал головой.
— Я не думаю, что такое возможно. Если он хочет понравиться тебе, то должен понравиться и мне.
Этот ребёнок мыслит слишком широко и дерзко.
— А я думаю, что тебе нужно снова проверить всё ли ты подготовил для поездки. У тебя полчаса на сборы, скоро будет пора выходить.
Сын удалился с кухни, а меня оставил с кучей мыслей и вопросов, ответы на которые я, возможно, совсем скоро получу.
А пока… пока буду просто наслаждаться прекрасной погодой и ожиданием классного отдыха.
Глава 12.2
* * *
В детстве я тоже ездила в поездки с классом. В основном на экскурсии в музеи или фабрики какого-нибудь интересного производства. И это всегда было шумно и весело, а сейчас, оглядываясь назад, чтобы проверить точно ли с нами едет орава второклассников, я мотнула головой.
— Ты чего? — Дима, сидевший со мной рядом, впервые после короткого приветствия заговорил.
Он выглядел напряжённым. Даже взвинченным.
Каштановые волосы были в полном беспорядке и я могла видеть это потому, что он снова был без шапки. Он не носил головные уборы, чтобы женщины вокруг завидовали густоте шевелюры и его идеальному блеску и цвету? Нет, правда, с таким отношением к этому вопросу он может начать лысеть уже в сорок. Или нет?
Так или иначе, от Димы разве что искры по сторонам не отскакивали. Когда он забирал мои вещи, чтобы сложить в багажный отсек казалось поездка не будет весёлой и развлекательной.
Она и не была.
Дети молчали, уткнувшись каждый в свой гаджет уже целых сорок минут. Экскурсовода нам не предоставили, так что ожидания от веселой дороги были так же далеки от реальности как фото платьев с Алиэкспресса и полученные посылки.
— У меня всё отлично, — коротко и ёмко ответила я, растянула пластмассовую улыбку, вцепившись пальцами в свой пуховик.
— Хорошо.
— Да, отлично.
У Димы было более выигрышное положение у окна, поэтому он отвернулся, еще более мрачный, чем минутой ранее, а я сосредоточенно
