Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
что это вообще исключено. Мишти мечтала, чтобы ее жизнь была не такой, как у ее матери, хотя и сложно было это себе представить. Но ведь должно же быть что-то помимо этого, что-то другое.
Ее родители не особенно учитывали ее мнение, да и она сама – тоже. У Мишти не было опыта общения с противоположным полом. Ее окружение было почти целиком женским. Единственными мужчинами, к которым у нее был доступ, были ее папа, дяди и дедушка, и все они были жутко похожи. Они очень мало говорили. Если они не обсуждали крикет, то спорили о футболке. Они садились поесть вместе – в мужском кругу. Дети ели раньше, а женщины – позже. Мишти была в курсе, что ее отец думал об Индийском Национальном конгрессе, что ему абсолютно наплевать на Индийскую народную партию и что он всегда голосовал за коммунистов. Больше она почти ничего о нем не знала.
Встретив Парта, Мишти понимала, что ей повезло, что он решил жениться именно на ней. Из всех девушек, с которыми он, наверное, ходил на такие же короткие встречи, как с ней, он решил провести остаток жизни именно с Мишти. В Ирландии ей не нужен был плеер, чтобы спасаться от шума улицы. Но она не была готова к тому, что ее костям будет не хватать того солнечного тепла, которое они впитывали тогда на крыше, а в голове будет постоянно звучать громкое щебетание голосов, по которым она так скучает.
Больше всего Мишти скучала по голосу Нила. Она знала его всю жизнь.
Сколько Мишти себя помнила, она знала о существовании Нила Банерджи. Но их родители никогда не разрешили бы им дружить. Дом Нила был очень похож на ее собственный, но находился в довольно запущенном состоянии. Ее папа и дяди неплохо зарабатывали: этого как минимум хватало на то, чтобы содержать в порядке дом и обеспечивать всех, кто в нем жил. У мужчин из семьи Нила дела обстояли не так хорошо. Его младший дядя был местным пьянчужкой. Большую часть времени он проводил под старым баньяном в конце улицы. Обычно он или находился в бессознательном состоянии после вчерашних возлияний, или целыми днями играл в рамми[8] с такими же персонажами, как и он сам, жившими по соседству.
Мама и тети Мишти считали, что мужчины, сидевшие под баньяном, прожигали свою молодость, и качали головами, сплетничая о том, каким позором они стали для своей семьи. Однажды Мишти краем уха услышала, как ее папа заявил, что пьяный дядя не был ни в чем виноват. Он был ребенком, когда его отец умер, оставив семью с серьезными долгами.
Какими бы ни были причины, по которым семья Банерджи разорилась, детей из семьи Мишти просили держаться от них подальше. Словно поговорив с ними, они бы навлекли беду и на собственный дом. Именно поэтому Мишти никогда не звала Нила, а лишь молча следила за ним со своего балкона.
Она смотрела, как Нил играет с собранными камешками: сначала он строил из них башню, а потом отходил и разрушал ее. Он всегда играл в одиночестве, громко разговаривая сам с собой, поэтому Мишти решила, что у него нет братьев или друзей. Ей становилось грустно, когда она задумывалась о том, насколько он одинок. Нил бросал идеально плоские камни с закругленными краями. Натренировавшись, он научился сбивать башенку с одного удара.
Иногда он гулял на улице в одиночестве поздно ночью, и, казалось, никто из его взрослых родственников даже не замечал, что его не было дома. Мишти выходила на балкон, когда слышала, как Нил свистел уличным котам. Он приносил им миски с остатками риса, собранными в пухлые горстки, и ставил их на тротуар. Кошки льнули к нему, собираясь вокруг.
За все эти годы, пока она молча за ним наблюдала, Нил ни разу не посмотрел наверх и не заметил ее. А если он и знал, что она была там, то просто предпочел не обращать на нее внимания.
Нельзя сказать, что Мишти много думала о нем в остальное время. Она была сосредоточена на учебе и домашнем задании, помогала маме и тетям на кухне, играла в «Монополию» с сестрами и заплетала им косы, а еще слушала плеер. Но годы шли, и кузины перестали играть вместе, а волосы уже не нужно было заплетать. Она все еще каждый день видела Нила, но он больше не играл в камешки. Кошек он тоже перестал кормить. Теперь он торопливо проходил мимо ее балкона с учебниками под мышкой. Нил постоянно курил, а его неприлично длинные кудри всегда были непричесаны. Он был низеньким и пухлым, и под его курткой уже выпирал намечавшийся животик.
– Мама у него не готовит, вот и ест целый день уличную еду, а чего еще ожидать? – перемывали ему косточки тети Мишти, пока вместе нарезали овощи. Она никому не рассказывала, что ей в нем нравилось абсолютно все.
Мишти было девятнадцать, когда Нил впервые к ней обратился. Она возвращалась домой с автобусной остановки, слушая музыку в плеере, и не заметила, что он идет позади нее. Нил поравнялся с ней и пошел рядом. Почувствовав его присутствие, вместо того чтобы обернуться и посмотреть, кто это, она ускорила шаг в попытке оторваться от незнакомца, от мужчины. Такой была жизнь в Индии, особенно для молодой женщины. Даже посреди дня. Даже в нескольких шагах от входной двери собственного дома.
Она с криком остановилась, когда он вдруг выскочил прямо перед ней, преградив ей путь. Мишти сначала испугалась, но через мгновение, когда она поняла, кто это был, волосы у нее на затылке встали дыбом. Она никогда еще не стояла к нему так близко.
Он улыбался и показывал пальцами на уши, чтобы она выключила музыку. Когда она сняла наушники, ее мысли нарушил шум транспорта. На мгновение она оказалась дезориентирована. Мимо них прошел мужчина, толкавший перед собой тележку с овощами и рекламирующий свой товар в попытках привлечь внимание местных домохозяек. Мишти вцепилась в лямку холщовой сумки, протянутую через грудь.
– Что слушаешь? – спросил Нил, и Мишти сразу же взглянула в сторону дома. В окнах и на балконе никого не было.
– Дилана.
Он поднял брови, словно этот ответ его впечатлил.
– Это Walkman?[9] – спросил он, кивнув на плеер, висевший на поясе ее джинсов. Нил был удивлен, чего и следовало ожидать. Такие плееры вышли из моды еще в конце девяностых, но Мишти никогда не перешла на iPod.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
