в коридоре милорд Монский, увидев, как маркиза быстрым шагом подошла к лестнице и буквально сбежала по ней вниз, заметно расстроился. Впрочем, ненадолго. Я не стал мучить приятеля и сообщил ему о нашей предстоящей поездке, чем привёл его в полный восторг.
Кого ещё с собой взять кроме Карла? Юлька отпадает, нечего девчонке на войну ехать, без неё как-нибудь управлюсь. Пожалуй, возьму только ещё десяток гвардейцев во главе с Ригером. С Агнией, насколько понял, чуть ли не полсотни солдат отправится, если не вся сотня.
Сергий? Ладно, его тоже возьму. Присмотрюсь, как он себя в походе покажет. Тоже информация не лишняя. К тому же, Ник-то со мной едет, а Юлька здесь остаётся. Получается как в том детском ребусе про волка, козла, капусту и их переправу на лодке через реку.
— Милорд Степ? — по лестнице поднялся Виктор.
Понял, что я освободился, раз полковник уехала.
— Да, пойдём в мои покои, расскажешь, что тут с лейтенантом нарыли.
Примерно так всё здесь и представлял. Все хоть сколько-нибудь ответственные должностные лица подворья, даже старший золотарь, в той или иной мере оказались замаранными в делишках брата Леопольда.
Лейтенант Николас устроил в подвале соседнего старого гостиничного здания настоящую пыточную. Идти туда и смотреть нет никакого желания. Кровь, дерьмо с мочёй — уже насмотрелся на это у себя в обители. Не то чтобы я неженка, но подобных зрелищ не выношу. Разве что по необходимости, а сейчас таковой нет.
С удовлетворением узнал, что подьячий особо разгуляться офицеру сыска не дал. Бывшие люди Леопольда, простые исполнители, ему были нужны самому. Кто работать-то будет? Тем не менее, через допрос с пристрастием им всем пришлось пройти, хотя и без фатального членовредительства.
— В разных тайниках восемь с лишним тысяч драхм нашли. — Виктор, сидевший в кресле, устало потёр виски. — Это мелочь.
— Ничего себе мелочь. — я отошёл от окна и устроился на поверхности стола. — Как наши доходы от продажи моркови в этом году.
— По сравнению с тем, что сволочь вложил в гильдии и ростовщикам. Там даже не десятки тысяч, я тут посчитал, пара сотен тысяч драхм. Может и больше.
— Ничего себе. — чувствую, как в груди шевелится алчность. — А получить мы их никак не сумеем?
Подьячий грустно усмехнулся и развёл руками.
— Нет. Только орден сможет, если Леопольд сам добровольно согласится выкупить этими деньгами себе жизнь, в случае доказанности его вины в покушении на вас.
— Жаль. А с братом Арнольдом что? Понятно, он тоже замаран. Предложи, как мне с ним поступить.
Что с этим увальнем делать, уже решил. Спросил так, на всякий случай. Подстраховываюсь. Не вижу никакой опасности от Леопольдовского сынка, слишком он туповат для какой-либо злокозненной интриги, а вот воин неплохой. Зачем такими накануне сражений разбрасываться? Не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей.
Оставлять Арнольда на подворье нет никакого резона, без отца он как руководитель абсолютный ноль, даже минус, так что, пусть стены обители обороняет, да в патрулирование наших земель ездит. Если получится, кровью искупит позорное родство.
Ожидаемо, подьячий подтвердил правильность моего решения. Виктору Арнольд больше не интересен, ни как источник информации — захоронки, о которых знал, все выдал, ни как помощник.
— Вы ужинать здесь будете, господин? — уточнила вернувшаяся с трактирной кухни Юлька.
Девушка излучала удовольствие от ожидаемой на завтра прогулки по городу. Не догадывается бедняга, что с этим у неё большие проблемы. Хотя, почему бы ей и не погулять? Дам команду Виктору, чтобы присмотрел за ней, и пусть отдыхает. Всё же подруга детства, как ни крути.
Глава 9
Давненько со мной такого не случалось — лет десять как? — больше? — чтобы какая-то песня привязалась и постоянно прокручивалась, а тут вдруг вновь звучит и никакими разговорами перебить не могу. Только отвлекусь, и опять про вьющуюся серой лентой дорогу и залитое дождём ветровое стекло так и тянет напевать. С чего бы это?
Настроение на подъёме, думаю. Даже впервые надетая мною в путь увесистая стальная кольчуга не сильно тяготит, хотя вначале некоторый дискомфорт ощущал. Не столько от непривычки, сколько от её нагревания под пробивающимися сквозь деревья лучами солнца. Ещё ведь куртка поверх надета, пусть и из дорогой тонкой кожи.
Снять бы это железо, да спорить одновременно с сестрой и Ригером выйдет себе дороже. Озабочены моей безопасностью. Придётся терпеть, привыкать как-то.
— Подождём моих посланцев? — спрашиваю у Агнии, когда наш отряд достиг перекрёстка тракта с дорогой, ведущей к моей обители.
Как и предполагал, полковника Неллерскую сопровождает полусотня кавалеристов королевского полка, одного из тех, что сейчас сдерживает наступление врага. Ещё с нами десяток герцогских гвардейцев Ригера. Никаких карет или фургонов, наши походные вещи и продукты везут полтора десятка вьючных лошадей. Так сказать, идём налегке.
С Агнией две её служанки-близняшки, тоже едут верхом и чувствуют себя в сёдлах прекрасно. В общем-то не удивительно при такой госпоже, боевой магине.
Им девятнадцать лет, и в рабстве они пробудут ещё меньше года. Очень старательные, хозяйка им прозрачно намекнула, что возможно наградит их по завершении приговора хорошим приданым, а для паргейских девушек оно гораздо важнее красоты и здоровья.
Не только аристократы здесь редко женятся или выходят замуж по любви, но и среди простонародья сговариваются чаще не из-за чувств, возникших между молодыми или не очень людьми. Просто, если у дворян больше смотрят, какие невеста принесёт в новую семью родовые связи, земли или магическую силу, то у простолюдинов это в основном деньги или имущество, включая перину. Да, перину, как в старину в моём прежнем мире.
Когда утром об этом услышал от сестры, вначале даже ушам своим не поверил. Всё же между Землёй и Паргеей немало общего и в таких вот мелочах.
Лейла и Гейла, так зовут девушек, на свою беду оказались дочерями крупного должника и были приговорены к трём с половиной годам рабства в отработку долга. Одного только имущества и пожизненного закабаления родителей не хватило, чтобы расплатиться с кредиторами.
Но конечно удивительно. Не три года неволи, не пять или четыре, а именно три с половиной. Интересно, кто и как высчитывал? Спросить бы, да не у кого. Сами красотки-пухляшки явно не знают. Довольно безалаберные особы, хозяйку побаиваются, но видно, что та их сильно не тиранит, хоть и не балует.
Ещё один новый человек в
