одарить нужно, от этого зависит судьба мира.
Я прищурилась, ожидая подвоха.
— Леди Николетта, — монах обратился ко мне. — Прими в знак благодарности этот манускрипт об истории мира. Веками он хранился в нашем монастыре, ожидая своего чтеца.
Книга? Это мы любим. Толстая, старинная, в кожаной обложке, без каких-либо надписей. Интересно, она поместится в мою рюкзак?
Пока я пребывала под впечатлением от подарка, монах добавил:
— И еще талисман, он поможет тебе.
— Нет-нет, — запротестовала я, вспомнив талисман Филиппа, от которого у всех служек в его колледже подкашивались колени. — Мне не нужно, чтобы все вокруг чувствовали счастье. Увольте.
— Конечно, нет, — успокоил Ноэль. — Мы дали Филиппу то, что было нужно ему. И даем тебе то, что нужно тебе.
— Что же мне нужно, по-вашему?
— Узнаешь, когда придет время. Чтобы талисман работал, он должен соприкасаться с телом. Если не желаешь принимать наш дар, просто носи его в чехле, без соприкосновения с телом.
Было видно, что монахи расстроились, что я не захотела принимать подарок.
— Ладно…
Осторожно приняла необычную черную пластинку из рук Ноэля и тут же бросила в карман кожаной куртки.
Не нужны мне сомнительные дары. Ноэль так и не сказал, как он работает.
Рик рядом со мной нахмурился, ему тоже не нравился дар монахов.
— Ты же не собираешься использовать этот талисман? — прошептал он.
— Конечно, нет!
Фыркнула, отвернулась, а в сердце закралось сомнение. Он снова боится? Кажется, мы это уже проходили.
— Хочешь, попробуем узнать его свойства вместе?
Рик вскинул бровь, глаза загорелись.
— Хорошая мысль.
Последовали слезные прощания с Луизой. Она обещала нам писать, звала в гости и много-много благодарила.
— Уходим! — гаркнул командир.
Нестройной компанией мы шагнули из обитаемого монастыря в неприветливые джунгли.
Обращенные лицом к восходящему солнцу, монахи запели прощальную молитву. В спины повстанцев подуло силой, животворящей энергией. Сегодня, сами того не подозревая, они обрели надежду.
Глава 21. Возвращение в Бьорн
Неделей позже в "Бьорнских хрониках" вышла статья от Мэй Френси.
"Под четким контролем императора Бьорнский маньяк по имени Филипп Роджерс был пойман и сейчас ожидает суда. Слава героям! Сообщаем, что настоящий лорд Даниэль Элварс найден и полностью оправдан. Маньяк держал его в заточении много лет без еды и воды, но лорд Элварс выжил… "
— Без еды и воды? — удивился Дан, сидя в кресле качалке в гостиной Рика. — Это не совсем правда.
Часом ранее приходил лекарь, влепил Даниэлю несколько уколов, от которых потом болело всё. Выписал еще одну укрепляющую настойку и был таков.
Организм быстро приходил в себя после истощения. Лорд Элварс побрился, укоротил поседевшие волосы, отросшие в заточении до самой поясницы. Кожа приобрела розоватый оттенок, а взгляд — живой блеск. Витамины внутримышечно творили чудеса, хотя сидеть после них можно было только в кресле качалке с парой подушек под бедро.
— Ага, — я дочитала статью по диагонали и бросила газету на стол. — Ничего важного людям не сообщили. Просто по факту, что ты жив здоров, а Филипп за решеткой.
С лордом мы давно перешли на "ты".
— А зачем простым людям знать подробности? По-моему, это лишнее.
Я пожала плечами. То, что император взял под контроль местные газеты, удручало. Раньше у нас было больше свободы, Мэй Френси писала скандальные, разоблачительные статьи, а теперь скатилась в сухие факты и восхваление деятельности императора.
— А почему вы не живете вместе? — спросил Дан, намекая на то, что в дом Рика я сегодня пришла погостить, а не насовсем.
Даниэль временно жил в его доме, и я это решение принимала безоговорочно. Возможно, стоило внести ясность.
— Не из-за тебя.
— Почему же?
— Такая работа, — попыталась я объяснить, но вышло неубедительно. — Рик работает на императора, а я сейчас фактически под прикрытием в рядах повстанцев. Мы не можем жить в одном доме, это вызовет подозрения.
Мужчина вскинул брови.
— Я прожил в заточении много лет, уже не надеялся выйти, думал, моя жизнь кончится там. Тогда я больше всего жалел, что не познал настоящей любви. Меня не тяготило отсутствие удобств, возможности быть на публике, отсутствие нормальной работы и всего прочего, чем люди забивают себе голову. Больше всего меня беспокоило, что я никогда не встречу женщину, с которой смогу провести остаток дней.
— Я понимаю, что в пещере было тяжело…
— Нет, не понимаешь. Любовь ценнее всего, что может быть на свете. Зачем тебе эта карьера? Зачем нужна жизнь без спутника жизни? Там в пещере у меня было достаточно времени, чтобы разложить мысли по полочкам и расставить приоритеты. Любовь — высшая ценность. Бросай работу, Ника! Будьте наконец вместе!
Замок входной двери заскрежетал, и разговор оборвался. Честно, я была рада.
— Не ждали? — хозяин дома выглянул из прихожей и недоуменно посмотрел на замерших гостей.
Дан отмер первым.
— Ждали-ждали, рассказывай, что нового в приближенных к императору кругах?
Рик улыбнулся.
— Знаешь ведь, что не могу распространяться.
— А император? — спросила я. — Когда он пригласит меня на разговор о дефектных?
Рик помрачнел.
— Пока не знаю, Ника… Я постараюсь ускорить процесс, надо еще подождать.
Внутри вдруг стало пусто.
— Понятно, — ровно произнесла я.
Бесполезно.
Никто не станет слушать.
Пора признать, что это провал, законным путем изменений не добиться. Остается только один выход. Решение, которого я искренне хотела избежать и одновременно тяготела к крамольной мысли об этом.
Надежда на повстанцев.
Рик успел раздеться, сесть рядом и взять за руки.
— Давай лучше займемся талисманом, который тебе подарили монахи. Уже изучила, как он работает?
Моргнула пару раз, возвращаясь в реальность.
— Талисман… Нет, по-моему, он не работает.
— Дай посмотреть.
К слову сказать, талисман не заработал ни от взгляда Рика, ни без него.
Втроем мы расположились на диване в гостиной и взирали на маленькую черную пластинку. Плотную, твердую, приятную на ощупь, но пока совершенно бесполезную. Не уверена, что в ней есть хоть какая-то сила.
Талисман, который монахи дарили Филиппу, работал без нареканий. Когда он входил в помещение, по телу пробегали мурашки, а разум захватывала эйфория, граничащая с влюбленностью.
Мой же талисман не действовал никак. Ни Рику, ни Дану не становилось хорошо или дурно, когда я держала талисман в руке. Проверили на служках — без толку. Никаких особенных эмоций присутствующие не испытывали.
— Наверное, монахи всё же ошиблись, — подытожила я.
— Не знаю, не уверен. Может, он работает в определенное время суток или при определенных условиях.
— Каких таких условиях?
— Не знаю, Ника! — отчего-то разозлился Рик. — Лучше не используй его.
— И не собиралась.
— Это все слишком опасно, как и
