взрыва радости, но… Нил реагирует довольно сухо:
— Маленькая моя, а ты уверена, что тебе сейчас это нужно?
— Если честно… не уверена. Но… это удивительно! Я же никогда не работала с детишками. Ну за небольшим исключением, когда мы ставили общий танец с малышами. А тут такое!
— Да, предложение прекрасное. И я безумно горд, что ты его получила, — восхищается Нил, а я сладко зажмуриваюсь. Как же я скучаю по нему! — Но… ты уверена, что тебе сейчас стоит брать на себя дополнительную ответственность и обязанности? Ты планировала активно готовиться к своим соревнованиям. Вроде даже и не задумывалась о работе. Появились причины? — настороженно интересуется Нил.
— Нет, но это так… лестно. И приятно. Предложили именно мне, понимаешь? И я сразу начала фантазировать, как бы я девчонок расставила на сцене, какой трек им выбрала бы… это же так здорово! Но я немного боюсь. И правда трусишка, — признаюсь я.
Никак не могу отогнать от себя чувство, что Нил расстроен. И не рад за меня. Но почему?!
— Это, конечно, здорово. Я уверен, у тебя все получится, если ты согласишься.
— Ты не рад, — огорошено подвожу я итог.
— Ну что ты. Ты большая молодец. И действительно очень здорово двигаешься. Столького достигла. Ты… — он молчит недолго, а потом произносит со вздохом: — самая лучшая, Ариш.
Нил говорит это так… с необычайной силой. И будто с отчаянием.
— Нил. Ты расстроился. Дело в нашем разговоре, или у тебя что-то случилось? Не все по плану?
Он молчит. Чует мое сердце: что-то не так.
— Нил?
Пальцы мои неконтролируемо впиваются в корпус телефона. Я напряженно жду ответа.
— Ты со мной не поделишься? — вновь уточняю я, отчаянно цепляясь за его напряжённое дыхание. Ну почему он так подозрительно молчит?!
— Ариш. Я получил очень выгодное предложение. И не могу от него отказаться. Придется переезжать сюда. И сейчас я пытаюсь как-то выровнять…
Дальше слух мне отказывает. Я оглушена. Как это «переезжать»?! Я прикусываю щеку изнутри, чтобы не позволить эмоциям вырваться наружу. Нет, правда? Он уедет? Вот так просто?!
—… не собирался тебя пока огорчать, Ариш. Но… ты сказала про работу, и я растерялся. Я не могу это у тебя отнять. Ты всего добилась сама.
— Когда тебе нужно приступить?
— Для начала мне предстоит подготовить здесь место. Чтобы все было официально. Обговорить условия. Найти жилье. А это не быстро. И плюс дома решить с работой. Да и вообще…
— Я понимаю, — роняю повержено. Он уедет… уедет!!!
— Давай сейчас не будем торопиться с выводами. Я вернусь, и мы обговорим подробнее. Хорошо?
— А ты когда улетал, уже ожидал это предложение?
— Да, очень ждал. Раньше. Но в последние дни я искренне надеялся, что пока его не услышу.
— Я не знаю, что сказать.
Закрываю глаза. Меня укрывает мощная волна отчаяния. Я захлебываюсь в эмоциях. Паника бурлит в венах.
— Мы все обсудим, еще обговорим подробности. Обещаешь ничего не придумывать лишнего? — с надеждой тянет он. — Малыш, все как-то в один момент сошлось в одной точке. Я понимаю, что ты расстроена. Но пока еще ничего не известно точно.
— Ты считаешь, я должна отказаться от предложения Марьи Степановны?
Горесть сжигает в голосе остальные эмоции.
— Нет, — уверенно отвечает Нил. — Я считаю, что ты ни в коем случае не должна отказываться, если позволяет твое время, силы и желание.
Эти слова еще больше выбивают из колеи.
Я совершенно растеряна. Ну так и есть. Как по голове ударили. Разговор мы с Нилом закончили на печальной и сухой ноте. Еще б глаза были такими же сухими.
Глава 17
— А у тебя что, время занятий поменялось? — удивленно уточняет Дым по телефону. — Я тебя забрать хотел сегодня. Как раз неподалеку.
Слышу шум и громкие звуки сигнализатора.
— Дымочек, ты опять непристегнутый. А ну живо.
— Лааадно, — тянет друг, и сигналы прекращаются. — Так лучше?
— Да. Забирать не надо, я с водителем. И вероятно, задержусь.
— Ну это прекрасно. А с голосом что?
— Просто настроения нет. Да и самочувствие какое-то… слабость. Спать хочется весь день. Переутомление, наверное.
И я правда в последние дни пытаюсь все успеть. Плюс сегодня встала рано, чтобы собраться и прибежать вовремя.
— А со мной почему нельзя поехать? Я свободен. И домой потом отвезу. Что не так?
— Ой, Дымочек. У меня тут такое…
Кратко рассказываю, что мне предложили заниматься с детками. Урок недавно закончился, но я теперь жду Марью Степановну. Обсудить некоторые моменты.
— Обалдеть. Да ты крута, детка. И все равно не рада?
— Да нормально… — отмахиваюсь я.
На душе кошки скребут. Мы с Нилом постоянно на связи. Я привыкаю к нему все сильнее и сильнее. А на сердце все тяжелее и тяжелее. И я так боюсь его потерять. Понимаю, что мы с ним совсем разные. Даже по характеру. Он рос в других условиях, не как я. Нил привык бороться. Привык расставлять приоритеты. Он как росток, что пробивается сквозь асфальт. Нилу всегда приходится прилагать усилия, в отличие от меня: мне все по жизни удавалось довольно легко, я никогда, если уж так подумать, не была обременена серьезными проблемами.
И да, возможно, сейчас наша разница в возрасте сказывается слишком сильно, но... это ведь сотрется позже! А чувства не вытравить из сердца. Нил в последнее время стал чаще мне звонить и писать. И наши разговоры всегда наполнены теплом и радостью, даже легким кокетством. И… ему нужно будет уезжать работать в другую страну.
