твои запасы оргмата ниже целостности оболочки. Необходимо подтверждение на повышение атрибута.
Я подтвердил. В интерфейс посыпалось:
Сила: +2
Затрачено оргмата: 512
Ловкость: +3
Затрачено оргмата: 768.
Обработка данных: +2
Затрачено оргмата: 512
Живучесть: +2
Затрачено оргмата: 512
Полностью мои атрибуты выглядели так:
— Леонарм —
К-атомный синтетический организм pre-alpha 1.22.
Целостность бинарного массива: 98,8 %.
Целостность оболочки: 3 377 / 3 377
Оргмат: 1 539 / 6 000
Наномасштабные компоненты: 928 / 6 144
Время до распада: 52,5
УниКом: «Новый»
Прочность: 1 024 / 1 024
— АТРИБУТЫ —
Сила: 4,6
Ловкость: 6,1
Обработка данных: 4,5
Живучесть: 3,4
Значительное увеличение целостности оболочки и радовало и напрягало.
— Марьям, атрибуты растут, а вот ёмкость для хранения оргмата нет. Что будет, когда целостность моей оболочки поднимется выше шести тысяч?
«Ты не будешь регенерировать до конца».
— Но ведь это дисбаланс! Какой смысл увеличивать здоровье, если у меня не хватит оргмата для его поддержки?
«Согласно моим данным, когда любой твой атрибут поднимется выше восьмого уровня, откроются улучшения для всех феномов. Одним из них будет увеличение базовой ёмкости».
— А есть ещё способы увеличения?
«Некоторые модели УниКомов поставляются со встроенными хранилищами оргмата и НК».
— Всё равно, какое-то кривое развитие получилось.
— Это у тебя кривое, — вмешалась Нейля. — Из-за твоего фенома быстрой прокачки. У меня всё в полном балансе.
«Релевантно, — подтвердила Марьям. — Кроме того, дисбалансный рост атрибутов ведёт к ещё большей нестабильности фенома SpeedRun. Скоро он не справиться с обсчётом всего количества итераций. Рекомендую изъять его».
— Но ведь ты же горячо рекомендовала его установить?
«Тогда это было релевантно. Теперь менее релевантно».
— Позже удалю. Мне нравится быстрая прокачка.
Напоследок я ознакомился со специальными режимами, все они получили значительный прирост:
Укрепление:
Базовое укрепление: 8,0 секунд.
Бонус атрибута «Сила»: 36,5 секунд.
Всего укрепления: 44,5
Штраф перемещения: –16 %
Импульс:
Базовый импульс: 8,0 секунд.
Бонус атрибута «Ловкость»: 49,0 секунд.
Всего импульса: 57,0 секунд.
Штраф торможения: –16 %
Зрение:
Базовая детализация: 8,0
Бонус атрибута «Обработка данных»: 36,4
Всего зрения: 44,4
Штраф перемещения: –16 %
Прозрачность:
Базовая прозрачность ver. pre-alpha 1.22: 8,0 секунд.
Бонус атрибута «Живучесть»: 27,0 секунд.
Всего прозрачности: 35,0 секунд.
Штраф перемещения: –16 %
Тем временем Нейля закончила установку. Покинув свой угол, сделала несколько быстрых шагов ко мне и исчезла. Сколько я ни вглядывался, но даже моё круто зрение больше не улавливало её контура.
— Круто, — сказал я. — А ты не хотела.
Она вышла из прозрачности — ствол пистолета находился в сантиметре от моего лба.
— Вообще круто. Только как ты будешь носить оружие? Всё время в руке?
Нейля показала на труп Атоса:
— У него на боку есть что-то вроде кобуры. Можно сделать мне такую же?
Марьям отыскала в списке крафта нужный элемент экипировки.
Взяв Нейлю за ладонь, создал на её УниКоме «Лёгкую кобуру», напоминавшую незаметный карман. Пистолет прятался так, что торчала только рукоятка.
«Немаловажно знать, — начала лекцию Марьям, — что выстрел из оружия в режиме прозрачности, уменьшает её качество на шестьдесят процентов. Несколько выстрелов с коротким интервалом отключают прозрачность полностью».
— Вечно ты кайф обламываешь, — сказала Нейля.
«А так же есть другие факторы, влияющие на использование оружия в сочетании со спецрежимами».
— Позже разберёмся, — прервал я. — Пора прыгать.
#
«Три минуты до открытия бортов», — предупредила Марьям.
Осматривая контейнеры с персиками и трупы, я пытался понять, чего я же я забыл? Мой инстинкт хомячества вопил, что я что-то упустил. Кажется…
Точно, само хомячество я и упустил!
«Минута», — доложила Марьям.
— Подожди ещё минуту, — сказал я.
И бросился к трупу Атоса. Он всё так же лежал на животе, а уровень целостности оболочки показывал ноль единиц и статус: «Окончательная смерть». Положив руки на спину Атоса, начал ощупывать, будто делал массаж.
Материя УниКома жёсткая и плотная, но я нащупал несколько бугорков — у этого синтезана был «Скрывающий рюкзак». Просто он не принял выпуклой формы, видимо предметы в нём были небольшие.
— Странно, что его рюкзака почти незаметно, — сказал я.
«Потому что пространство под хранение предметов создаётся за счёт пустоты в теле синтезана, — пояснила Марьям. — Отсюда и штраф к режиму импульса».
На мои пальцы рюкзак не отреагировал. УниКом тоже не снимался.
Раскрыв ладонь, я создал «Лезвие» и нерешительно поднёс тающую в воздухе кромку к спине синтезана.
— Это не человек, — напомнил я себе. — Это новый человек. «Новый» — значит, что найдёт себе новое тело.
Молекулярное лезвие уткнулось в УниКом — поднялся фейерверк искр, будто я пилил железо. Одновременно повалил серый дым — это моё лезвие сыпалось от взаимодействия с материей УниКома.
Нейля присела рядом:
— Помнишь Селену? Игрока, который позволял расчленять себя за деньги?
Помнил ли я? Я даже помнил того игрока, занимавшегося расчленением неписей, которого встретил на базе Трёх Баксов. Как давно это было…
— Тебе нравится расчленять, да? — иронично продолжила Нейля.
Я с раздражением отвёл «Лезвие» от трупа:
— Это у тебя юмор такой? Лучше бы помогла.
— Мне нечем, «Стабильности» нет. Как нет тяги к расчленёнке.
Я сделал большой надрез на спине Атоса. Оттуда выплеснулось немало оргматовой крови, но всё равно оставалось ощущение, что я вскрыл манекен.
«Лезвие» рассыпалось в прах раньше, чем закончилось время до распада.
Раздвинув руками надрез, я просунул ладонь в рюкзак.
— О, Аллах, тьфу! — не вытерпела Нейля и отошла.
А я извлёк добычу: три упаковки НК. Две на 2 048 единиц и одна на 4 096. И два пластиковых цилиндра, интерфейс описал их как:
— К. О. М. —
Концентрат органического материала.
Содержит 2 048 оргмата.
— Теперь можно прыгать, — сказал я, отправляя добычу в свой рюкзак.
Патологическое хомячество имело свои плюсы.
#
«Рекомендую ухватиться за поручни, — сказала Марьям».
Вся стена нашего вагона начала подниматься вверх, складываясь гармошкой. Внутрь ворвался бешеный поток ветра, который мигом сдул несколько контейнеров и гору персиков вместе с телом Атоса. Сдул бы и нас, но спасли поручни.
Шум и свист заглушили все звуки.
В нескольких метрах от вагона неслась какая-то размазанная стена, в которой редко угадывались стволы и ветки.
— Тут лес, — сказал я по общей связи.
«Непредусмотренный фактор, — согласилась Марьям. — Вы получите ещё больше повреждений».
— Какой кретин высадил лес в трёх метрах от полотна, по которому, со скоростью тысяча километров в час, носятся поезда? — спросила Нейля.
— Экологические активисты, кто ещё.
— Я не эксперт, но разве деревья выдержат соседство таких поездов?
— Они и не выдерживают. Наверное, на постоянную пересадку деревьев выделен специальный бюджет. Смотри, иногда попадаются участки с молодыми деревцами.
— Не вижу, — ответила Нейля. — У тебя зрение лучше моего.
