несмотря ни на какие уговоры, дальше учить «неблагодарных скотов». Где теперь искать преподавателя искусства интриг, манипулирования, этикета и политики? Это еще учитель о случившемся не знает! А он ведь обязательно узнает. И что скажет? Девочка понимала, что ничего хорошего, поэтому полагала, что наказывать Мерта и Нарина престоит ей. Только как их наказать, чтобы прочувствовали и поняли всю степень своей вины? Вон, стоят и ни в чем себя виноватыми не считают…
— Значит, вы даже не поняли, что сотворили? — холодно спросила Кейтара.
— Мы все-все поняли! — затараторил Мерт, встряхивая своими смешными белокурыми кудряшками, торчащими во все стороны, и умильно улыбаясь. — Извини, мы больше не будем!
— Больше не будете? — по-змеиному усмехнулась девочка. — Да, не будете, потому что другого столь профессионального преподавателя, как мэтр Силаний, нам не найти. А это значит, что вы, заставившие его уйти, нам тоже не нужны. Вы решили поставить свои желания и личные обиды выше общего дела? Вы решили плюнуть в лицо нам всем, в том числе и учителю? Вы не подумали, чем могут обернуться ваши действия? Зря. За все это придется ответить.
Она повернулась к стоящему слева Эстану и распорядилась:
— Этих двоих переодеть в их прежние лохмотья, отвезти в Наро и вышвырнуть в трущобах без ничего. Туда, где банды правят. А чтоб чародейничать не могли…
Кейсара быстро сплела ограничивающую использование дара связку, это она уже умела, и наложила на перепуганных мальчишек, которые никак не ждали такого страшного результата от своей шалости. Они принялись плакать и просить пощады, ведь их забрали именно с улицы, Мерт с Нарином успели вдоволь хлебнуть жизни там. Они же ничего плохого не хотели! Мэтр Силаний просто надоел непоседливым шалунам своими вечными придирками, вот они и решили его слегка проучить. Кто же знал, что наставник обидится и уйдет⁈ Подумаешь, клеем с перьями облили! Смешно же…
Наемник, тем временем, сходил за прежней одеждой мальчишек, которую слуги выстирали и починили — Кейсара решила ее не выбрасывать, словно чувствовала, что пригодится. В глазах Мерта с Нарином все сильнее проявлялся ужас, по их щекам беспрестанно текли слезы — возвращаться в нищету и голод юным чародеям совсем не хотелось, но их спрашивать никто не собирался.
О том, что Грахва будет не согласен с ее решением, девочка не переживала. Убедившись, что старшая ученица — особа здравомыслящая, жрец передал власть в замке Даэрга в ее руки. Кейсара ею почти не пользовалась, предпочитая договариваться с людьми, а не приказывать. Однако сейчас придется применить, Мерт и Нарин перешли грань дозволенного. А значит должны понести наказание. Чтобы другим неповадно было.
— Три месяца вы выживаете, как хотите, — столь же холодно, как и прежде, сообщила девочка. — Если выживете, то самостоятельно возвращайтесь в замок, вас примут обратно. Это ваше наказание и наука на будущее. И пример для других, а то вы что-то разбаловались, я смотрю…
Она повернулась к остальным ученикам школы и спросила:
— Надеюсь, все поняли, чего делать не следует?
— Да-а-а… — прошелестели в ответ перепуганные дети, никогда до сих не видевшие обычно заботливую и добрую старшую ученицу, к которой всегда можно было подойти с любыми своими проблемами, настолько разъяренной, ее ярость вызывала дрожь и слабость в коленках.
— На всякий случай повторю, — Кейсара обвела их тяжелым, недобрым взглядом. — Злые шутки над преподавателями недопустимы! Они тратят свое драгоценное время на то, чтобы научить вас, ленивых неучей, чему-то полезному. Так будьте же им благодарны!
Полумертвых от страха и отчаяния Мерта и Нарина переодели, два наемника усадили их перед собой на лошадей и увезли, не обращая внимания на отчаянный плач, слабое сопротивление и мольбы. Мальчишки пребывали в диком ужасе, прекрасно помнили, что такое улица и каково выживать там. Их обоих нашли в трущобах Олантана и привезди в замок Даэрга относительно недавно, около четырех месяцев назад. А в Наро, говорят, еще хуже, чем в их родном городе…
Проводив наемников взглядом, Кейсара скомандовала:
— А теперь все на занятия!
Дети поспешили скрыться в замке, тихо обсуждая про себя судьбу незадачливых шалунов. Многие сомневались, что те выживут в чужом городе целых три месяца — скорее всего станут жертвами бандитов или вообще попадут в рабство. Искать-то их никто не станет, да и дар заблокирован. Кое-кто даже осмеливался прошептать на ухо приятелю, что наказание уж больно жестокое, но, не получив поддержки, умолкал, осторожно косясь на начавшую успокаиваться старшую ученицу.
— А не слишком ли сурово? — поинтересовался преподаватель зельеварения, мэтр Хокам, высокий, смуглый брюнет, типичный южанин, очень неплохой специалист, да и учитель волей богини, даже самые маленькие и глупые понимали его объяснения.
Наставники относились к Кейсаре, как к взрослой, слишком уж не детским было ее поведение. Да и волей она обладала стальной. Взрослые это сразу заметили, а вскоре, став свидетелями тому, как девочка командует другими детьми и легко находит с каждым общий язык, зауважали. На вид ребенок, но это только пока в глаза не заглянешь. А в глазах — жуть нечеловеческая. Как глянет, так и опозориться от ужаса можно. Причем очень редко кричит и даже почти не повышает голос. Но ее ледяной тон и безразличные глаза порой пугали куда сильнее, чем надрывный крик того же мэтра Силания. Когда Кейсара на кого-то злилась, провинившемуся казалось, будто на него обратило внимание что-то потустороннее и донельзя жуткое, отчего бедняге хотелось куда-то спрятаться, лишь бы больше не привлекать к себе внимания этого страшного нечто.
— Не слишком! — отрезала первая ученица. — Они перешли грань. Я все понимаю, порой каждому хочется пошутить и расслабиться, но человек должен четко оценивать последствия своих поступков. Если бы мэтр Силаний не ушел, я бы приказала их выпороть и простила. Но теперь этого недостаточно. Выживут и дойдут до замка, возьмем обратно. Может, хоть там сумеют понять полезность того, чему их учили. Ну а на нет — и суда нет.
Мэтр Хокам, не понаслышке знающий, что такое трущобы Наро, поскольку сам вырос в них, только головой укоризненно покачал, но больше ничего говорить не стал. Талантливых мальчишек ему было откровенно жаль, они ведь даже клей ухитрились сварить, опираясь только на его далеко не полный рассказ. Отнюдь не подробный рецепт! Ничего, разобрались. Справились. Сделали. А Силаний — все же скотина! Встретит, точно морду ему набьет, подонку надменному, в полной мере заслужил. Обиделся он, видишь ли, на безобидную шутку, ушел со скандалом, из-за чего дети теперь могут погибнуть. Хотя, а он сам не обиделся бы? Наверное, да, но уходить не стал бы, зная, что грозит шутникам. Беспризорные дети плохо выживали в южных городах, хоть здесь и не бывало зимы. Слишком много всякой шушеры, готовой обидеть, изнасиловать или вообще убить беззащитного ребенка, имелось в них.
Зельевар проводил взглядом напряженную Кейсару и мысленно посочувствовал ей — девочку можно понять, на ней ответственность за весь замок, что для ее возраста слишком много. А ведь справляется! О ее судьбе рассказывал Эстан, с которым Хокам сошелся накоротке, не раз вечером сидели с наемником за кружкой эля, который зельевар вполне успешно варил на замковой кухне.
Кейсара об этом знала, но не мешала взрослому мужчине развлекаться привычным образом. Дело свое делает? Делает. Зелья варит? Варит. Детей учит? Учит, причем вполне успешно, о чем говорит то, что даже такие оболтусы, как Мерт с Нарином, ухитрились клей соорудить. Так чего же еще? Хочется мужику эля вечером хлебнуть, да за девками поволочиться, так пусть ему. Будь она повзрослее, и сама бы с удовольствием с ним переспала. Колоритный мужчина.
Однако девочка записывала ставшие ей известными слабости любого встреченного человека в особую небольшую записную книжку, которую никогда и никому не показывала. Никто ведь не знает, когда и на кого придется надавить в будущем. Любая информация может пригодиться. Она даже размышляла о слабостях учителя. Пока только размышляла, понимая, что даже столь опытный и умелый чародей без них не обошелся. Надо будет осторожно выяснить, какие они. Надо знать, ведь враги могут ими воспользоваться. Что в этом случае делать? А делать придется.
Следующим уроком было обучение выплетать различные плетения и формировать из них простейшие связки. Грахва настаивал на этом умении, приводя в пример своих трех нерадивых учеников, которые дальше плетений так и не пошли. Причем, из лени и глупой гордыни. Они,
